|
Он осторожно разложил столбиками на прилавке медяки, монетки по десять и двадцать пять центов, словно шахматист, что ждет с тревогой - вознесет ли его следующий ход к вершинам торжества или погрузит в бездну отчаянья. - Все ясно без слов, - сказал мистер Сэндерсон. Дуглас замер. - Во-первых, я знаю, что ты хочешь купить, - продолжал мистер Сэндерсон. - Во-вторых, я каждый день вижу тебя у моей витрины. Ты думаешь, я ничего не замечаю? Ошибаешься. В-третьих, тебе нужны, называя их полным именем, "легкие, как пух, мягкие, как масло, прохладные, как мята" теннисные туфли. В-четвертых, у тебя не хватает денег, и тебе нужен кредит. - Нет! - крикнул Дуглас, тяжело дыша, точно он бежал во сне всю ночь без отдыха. - Не надо мне кредита, я придумал кое-что получше, - выдохнул он наконец. - Сейчас я объясню, только сперва, пожалуйста, скажите мне одну вещь, сэр, мистер Сэндерсон. Вы помните, когда вы сами в последний раз надевали такие туфли? Старик помрачнел. - Ну, лет десять назад или двадцать, может быть, даже тридцать... Почему это тебя интересует? - Знаете что, мистер Сэндерсон, если по-честному, вам надо и самому хоть примерить ваши теннисные туфли. Ведь вы их людям продаете? Вот и примерьте хоть на минутку, сами увидите, каковы они на ноге. Если долго чего-нибудь не пробовать, поневоле забудешь, как это бывает. Ведь хозяин табачной лавочки курит, правда? И кондитер всегда, конечно, пробует свой товар. Вот я и думаю... - Ты, верно, заметил, я тоже не босиком хожу, - сказал старик. - Но не в теннисных туфлях, сэр! Как же вы их продаете, если не можете даже как следует их расхвалить? А как вам их расхваливать, если вы их толком и не знаете? Дуглас говорил с таким жаром, что Сэндерсон даже попятился и в раздумье поскреб подбородок. - Н-да-а, пожалуй... - Мистер Сэндерсон, - сказал Дуглас, - вы мне продайте одну вещь, а я тоже продам вам кое-что очень полезное. - Но неужели для этой сделки необходимо, чтобы я надел пару теннисных туфель, дружок? - Это было бы очень хорошо, сэр! Старик вздохнул. Через минуту он уже сидел на стуле и, тяжело дыша, зашнуровывал на своих узких длинных ногах теннисные туфли. Туфли казались чужими и неуместными рядом с темными обшлагами его пиджака. Наконец он встал. - Ну, как вы себя в них чувствуете? - спросил мальчик. - Как я себя чувствую? Отлично. - И он хотел снова сесть на стул. - Нет, нет! - Дуглас умоляюще протянул руку. - Теперь, пожалуйста, покачайтесь немного с пяток на носки, попрыгайте, поскачите, что ли, а я вам все доскажу. Значит, так: я отдаю вам деньги, вы отдаете мне туфли. Я должен вам еще доллар. Но, как только я надену эти туфли, мистер Сэндерсон, как только я их надену, знаете, что случится? - Что же? - Хлоп! Я разношу вашим покупателям на дом покупки, таскаю для вас всякие свертки, приношу вам кофе, убираю мусор, бегаю на почту, на телеграф, в библиотеку! Я буду летать взад и вперед, взад и вперед, десять раз в минуту! Вот вы теперь сами чувствуете, какие эти туфли, сэр, сами чувствуете, как быстро они будут меня носить! Ведь они на пружинах-чувствуете? Они сами бегут! Охватят ногу и уже не дают никакого покоя, им совсем не нравится стоять на одном месте. Вот я и буду делать для вас все, что вам не захочется делать самому, да знаете, как быстро! Вы сидите спокойно у себя в лавке, в холодке, а я буду носиться за вас по всему городу. |
