Сперва они чуть не опоздали на самолёт. Из-за пробок. Вина целиком и полностью лежала на Северном. Алёна настаивала на метро и аэроэкспрессе. Но Всеволод Алексеевич с упорством, достойным лучшего применения, настоял на машине, причём на своей: мол, комфортнее, привычней. «Дефендер», конечно, лучший товарищ и брат во многих ситуациях, но только не в утренних московских пробках первых чисел сентября. Даже на такси не согласился, хотя Алёна настаивала на извозчике как альтернативе общественному транспорту, к которому Северный так нетерпим. И к общественному транспорту, и к массовому пользованию.

– Нет, Алёнушка. Не олигарх. И никогда им не стану! – смеялся Всеволод Алексеевич. – Но могу себе позволить без особого ущерба для состояния лицевого счёта оплатить стоянку. Потому что хочу, чтобы моя любимая женщина имела возможность с комфортом сидеть, как ей удобно, например задрав ноги, выпивать, не таясь, и курить. Последнее не во всех такси разрешено. Даже если вызвать их так называемый представительский класс и заранее обговорить, что курящий. Но ноги там не задерёшь.

– Моя покойная бабка тебя бы высекла за подобное транжирство!

– Алёна, ну на что ещё тратить деньги, как не на удовольствие и удобство себе, любимым. Чулок набивать? Вкладывать? Делец из меня никакой, тут тебе с мужчиной не повезло. Есть на жизнь, и на жизнь приличную. Зарабатываю – и хорошо. Где бы урвать покрупномасштабнее – никогда не думал и думать не буду. А вот о том, чтобы заработать столько, чтобы с удовольствием потратить – думал, думаю и всегда буду думать. Так что не волнуйся за будущее и не считай текущее. Тем более что к устному счёту ты явно неспособна!

– Ладно, всё-всё! Не буду строить из себя Гобсека. Ты ещё подумаешь, что я скупа. И больше не предложишь выйти за тебя замуж.

– Не подумаю. И не подумаю больше не предлагать! Это я буду делать до тех самых пор, пока ты не согласишься!

Потому что рейс переносили и переносили, не объясняя причин. Первое время представители украинской авиакомпании вещали о туманных погодных условиях. Но хохлы-гастарбайтеры, летящие домой, звонили жёнам, и жёны заверяли их, что во всём Крыму, включая Симферополь, вовсю сияет солнце. Впрочем, как почти всегда, кроме разве что ночи.

Двенадцать часов в здании аэропорта – то ещё удовольствие! Все зарегистрировались. Пересекли границу – вуаля, и печать в паспорте имеется. Прошли таможню… И куда теперь? Никуда не рыпнешься. В зальчике для бизнес-класса курить нельзя. Курить можно в задымлённом помещении или в одном из углов очень дорогого кабачка, именующего себя пабом. Паб в Домодедове. Угу. Пирожковая в Эдинбурге. Северному удалось занять место в курящей зоне. За соседним столиком сидела компания уже сильно нагретых спиртным украинских граждан. Они возмущались и возмущались. Возмущались и возмущались. Об одном и том же – по кругу. Алёна, подслушивая их незамысловатые разговоры, хихикала, затем стала раздражаться и даже злиться. А затем один из красномордых украинцев стал строить ей глазки. Тут уж расхохотался Северный. Кажется, авиакомпания даже окармливала своих задержанных «пациентов» в связи с задержкой. И предлагала «прохладительные напитки». Прохладительные напитки оказались простой водой с привкусом пластиковой бутылки. Кормёжка представляла собой фольгированный пакет со слипшимся рисом. Это всё доложили с соседнего столика. Потому что рачительные мужики хоть и напивались в кабаке, но за «положенным!» ходили исправно, хоть и слегка пошатываясь. Наконец, ближе к ночи объявили, что «командир экипажа принял решение лететь, несмотря на погодные условия и техническое состояние самолёта». Ну, с погодными условиями ладно – может, не любит парень летать днём, солнце глаза слепит.