|
– Так мы это крылышко отрабатываем, – хмыкнула Светка. – Ну ладно, следак, – без всякого почтения обратилась она к Березину, – могу быть свободной? – Идите, – сухо ответил Березин. – Витюш, чего у вас следак такой смурной? Совсем на красивую девушку не смотрит, – захохотала Светлана, обращаясь к Чекасову. – Он при исполнении, – скорчил серьезную мину постовой. – Гражданин следователь, – Светлане нравился интересный молодой человек с усами, – а вот скажите, правда, что у нас на жэ-дэ маньяк завелся? Мы же, девушки, теперь с ума сойдем от страха. – Я сказал, можете идти, – ледяным голосом повторил Березин. – И вы тоже,разрешил он Сучкову. Вместе с постовым и потерпевшим Березин вернулся в отделение и запер бутылку в сейф. – Пока все. – Он развел руками. – Отдадим на экспертизу, снимем пальчики. Но вы же понимаете, если он, ваш Василий Константинов, раньше к суду и следствию не привлекался, в картотеке его не будет. И это нам ничем не поможет. У нас в стране обязательная дактилоскопия не предусмотрена. – А жаль, – сказал Шакутин. – Мне тоже, – сказал следователь. – Но это считается нарушением прав человека. Кстати, – сказал он, – вот с вас отпечатки я должен снять. – С меня-то почему? – изумился Кол. – Такой порядок, – ответил Березин, укладывая документы в папку. – Это должны были первым делом сделать. Так что надо исправить. Сейчас спуститесь в третий кабинет, там будет криминалист. – Березин оторвался от папки и взглянул на Кола: – Да вы не волнуйтесь. Просто нужно будет идентифицировать все отпечатки – ваши, проводника. – А у него тоже брали? – Это уж наша забота, – сказал следователь. – Значит, таким образом. Сдайте отпечатки и можете идти. Телефон ваших родственников у меня есть. Когда будет движение, я позвоню. У Кола на языке вертелся вопрос «а будет оно, движение?», но он вышел молча. – Ну хохма! – рассказывал перед вечерней летучкой в транспортной прокуратуре Миша Березин. – Такой мне сегодня хмырь попался! Эталонный лох! В поезде его попутчик обокрал. Так он сначала требовал, чтобы мы всех питерских Константиновых проверили, а потом говорит… – Мишке самому было так смешно, что он не мог продолжать. – А потом говорит, у этого Васи Константинова есть знакомый владелец художественного салона. Может, через него поищете! – Василий Константинов? – серьезно переспросила Катя Калачева. – Сколько их может быть в Питере? – Ой, Катюша! Как ты это себе представляешь? Неделю ковыряться или две? И все из-за того, что у какого-то идиота сперли, как он его называл, слово-то такое заковыристое… каргоплан! – А что это такое? – поинтересовался молодой следователь Никита Панков. – План расположения грузов в трюме судна, – состроив важную мину, ответил Березин. Разговор был прерван появлением Дмитрия Самарина. Все уже знали, что именно на него свалили дело об убийстве в электричке, а потому сейчас лишь сочувственно смотрели на него, хотя к сочувствию примешивалась и радость, что дело досталось кому-то другому. – Ну чего, Дмитрий Евгеньевич, как там с этой жертвой? – спросил Никита. – Пока даже личность не установил, – мрачно ответил Дмитрий. – В розыске не числится, родственники в милицию не обращались. Глухо. – Надо по телевизору объявить, – предложила Калачева. – Соберем свидетелей. |
