Взял за руку и провел в спальню. Я сел на кровать, он опустился передо мной на колени, взял мои ладони в свои и сказал:

— Мой бедный мальчик.

— Отец, ты… плачешь? — тогда я в первый раз увидел слезы вождя и больше удивился, чем испугался.

— Плачу от бессилия.

— Папа?

А потом он быстро, сбивчиво объяснил, а я в одно мгновение повзрослел. Еще тогда я узнал, что буду сходить с ума… буду искать своего убийцу, более сильного, чем я, буду подвластен чужому духу…

— И теперь он в тебе? — выдохнул Мир. — Поэтому ты бесился?

Ты пытался…

— Довести Рэми до сумасшествия и заставить себя убить. Но, на счастье, Виссавия гораздо мудрее нас всех. Она пробудила в Рэми целителя судеб, и тот… на время утишил во мне духа. Но убить заразу не в силах даже твой телохранитель, потому мне лучше умереть сейчас. Слава богам, я умру в своем рассудке, а не с умом глупого и честолюбивого гралиона. А теперь послушай меня, наследный принц Кассии… я рассказал тебе то, что не рассказывал никому другому. Я прошу тебя о помощи… я прошу тебя помочь мне уйти, не принося нового вреда.

— Да, — тихо прошептал Миранис, чувствуя, как собственный страх перед смертью куда-то уходит. — Я сделаю все, о чем попросишь…

— И ты не уйдешь за грань один. Я буду тебя сопровождать… мой друг.

Миранис сглотнул, отводя взгляд. Друг? Пусть будет… друг.

Глава 9. Шаг к смерти

Тихонько напевая под нос, Лия вошла в спальню Мираниса и чуть не выронила поднос с едой: принц, полностью одетый, сидел за столом, погруженный в чтение какой-то книги.

— Мир! — протянула она. — Еще утром…

Еще утром муж был бледен и в глазах его клубился туман усталости. А теперь солнце не успело докатиться до зенита, а Миранис выглядел так, будто ничего и не случилось. Будто и не было этой проклятой битвы, не валялся он несколько дней в жестокой горячке, и Лия не сидела рядом с ним, с ума сходя от страха и беспомощности.

— Забываешь, дорогая женушка, что мы в клане целителей, и теперь поправляться я буду быстро, как и твой старший брат, — Мир захлопнул книгу, медленно поднялся и посмотрел на Лию улыбкой голодного зверя. — Но ты права, мне пора вернуться в кровать. Оставь свой суп, я из без того сыт, и иди ко мне.

— Опять? — густо покраснела Лия.

— Опять? — мурлыкающе переспросил принц. — Это, родная, не опять. Это будет всегда… пока я жив.

— Ну, ну… в старости и у тебя пройдет, — Лия послушно поставила поднос на стол и шумно втянула воздух, когда Мир обнял ее за талию, властным жестом притянув к себе.

Горячее дыхание обожгло шею, пальцы провели по вороту платья, принимаясь на многочисленные застежки. Лия в очередной раз почувствовала, что слабеет, что плавится в уверенных руках Мира, и уже не может, да и не хочет сопротивляться.

— До старости еще дожить надо, — недовольно сказал принц, отпуская Лию: в дверь постучали.

Перехватило дыхание, сразу стало почему-то холодно, и Лия оперлась о край стола, чувствуя… разочарование?

Мир вздохнул, с трудом оторвавшись от молодой жены. Боги, им осталось так мало времени, а кто-то все равно осмеливается мешать… Погасив всплеск гнева, принц показал Лие на кресло, и жена послушно села, сложив руки на коленях. Щеки ее горели алым пламенем, в глазах медленно рассеивался туман, и Мир еще раз мысленно проклял стоявшего за дверью, который, решив, что его не слышали, повторил стук.

— Войдите.

На пороге появился молодой виссавиец в синем одеянии.