— Да, — прошептал Дериан.

— А почему другие не исцелили?

Дериан попытался отвести взгляд.

— Ты ведь не собираешься отказаться отвечать, — угрожающе сказал Рэми. — Один раз Рэну я простил, другого не будет… ты же понимаешь… Если хочешь быть со мной рядом, не ври мне. И не скрывай ничего, что я должен знать… а ведь я должен знать, да?

Дериан едва видно кивнул.

— Тогда говори…

— Мы сейчас не можем тратить силы понапрасну, — признался Дериан. — Целителей мало… мы все работаем вне Виссавии… на грани износа…

— И приносите богине силу, не так ли?

— Да, наследник. Молитвы и благодарность исцеленных, лампады, горящие в ее храмах день и ночью, молитвы, возносимые к ее стопам… это все делает ее сильнее… В последнее время она вновь очень слаба… А целителей в клане слишком мало.

— Глупость какая, — ответил Рэми, отпуская целителя. — Если будете меньше так неразумно тратить ее силу, она станет гораздо сильнее. Например, — Рэми поднялся со скамьи, взял со стола красное, сочное яблоко и отрезал от него истекающий соком ломтик.

— Попробуй, — обратился он к Рэну.

Хранитель смерти посмотрел на Рэми чуть ни с ужасом.

— Ну же? — шипяще повторил наследник. — Я вскоре возвращаюсь в Кассию. И ты хочешь пойти за мной, не так ли? И там не будет эльзира… Потому открой рот и прожуй…

Рэн повиновался. Сначала недоверчиво, потом все смелее он начал жевать яблоко.

— Умница… — Рэми положил ему руку на шею. — А теперь закрой глаза и не шевелись… дружок. Если на тебя не хочет тратить силы Виссавия, я на тебя потрачу силы Кассии… а там ее, как ни странно, много.

Этой ночью Рэми почти не спал. Он лежал на животе, оберегая спину, и смотрел, как бьет во сне лапами по воздуху спящий у кровати барс. Охотится… Рэми ласково провел пальцами по белоснежной шерсти. Знал бы Рэн, лежавший на другой половине широкой кровати, что такое настоящая охота, когда зубы впиваются в еще трепещущее тело, когда рот наполняется кровью, а уши — сладостным, предсмертным хрипом жертвы. Рэми оборотень… и его душа оборотня любила охоту, любила мясо… то, что всегда ненавидели виссавийцы.

Виссавия… неужели она и в самом деле так слаба? И неужели целителей в последнее время стало так мало?

— Идиоты… не могли пригласить новых магов из-за пределов клана, — прошептал Рэми. — Вырастить новых. Надо было бы разбавить гордую кровь виссавийских магов кассийской и ларийской… но они никогда на это не согласятся, правда? А мы… это не наше с тобой дело.

Барс едва слышно зарычал во сне, а Рэми, все так же свесив в кровати руку, все так же перебирая пальцами длинную, мягкую шерсть Рыка, закрыл глаза. Ему все же следует выспаться… хотя в последнее время он спал слишком часто.

Рэн закрыл глаза и сделал вид, что не слышал наследника. Но он был уверен в одном — так, как сейчас, быть не может. А Рэми был единственным, который на самом деле мог и хотел что-то изменить, и даже знал как. Идеальный вождь для Виссавии, которого растили кассийцы.

Элизар… почему именно Рэну он отдал мучающий днем и ночью приказ: «Ты сделаешь все возможное, чтобы Алкадий меня убил.

Чтобы я не вышел живым из Кассии»…

Облако Элизара такое слабое. Он может спастись, но почему-то не хочет. И Рэн… будет тем, кто ему поможет… даже если Рэми его после этого никогда не простит.

Тоненькая ниточка зова невидимой стрелой соединила замок Арама и замок повелителя Кассии:

«Ты ждешь меня?»

«С огромным нетерпением…»

«Мы вернемся через два дня.