Те самые, которые самой мне найти не хватает сил. Ни на что не хватает. Я приняла решение. И вы его не измените. Я найду вождя.

Я брошусь ему в ноги. Я спрошу его, почему он меня отверг. Я буду умолять… я буду бороться. Потому что больше не в силах уехать.

Виссавия околдовала меня. Я думала, она хочет, чтобы я здесь осталась. Нет, я в этом уверена. Она знает, я достойна вождя. Я создана для этой земли. Я создана, чтобы остаться здесь, не в Кассии. На то воля богов. И я сделаю все, чтобы ее исполнить, а если нет… Не ждите меня. Я либо проиграю, либо умру. Но не вернусь в Кассию.»

— Выйди! — приказал Тисмен Эллису. Хариб низко полонился и выскользнул за дверь. Миранис выдавил:

— Забудьте, — выхватывая у Рэми письмо и бросая его в огонь.

— Калинки больше нет для меня.

— Ты с ума сошел? — не поверил своим ушам Рэми. — Мир, там же ветер. Слышишь? Там деревья переворачивает. А Калинка… Она очень слаба. Ты должен поговорить с виссавийцами. Немедленно! Ты должен ее вернуть! Мир, да скажи же что-нибудь! Мир!

— Проклятая страна, — шептал Мир. — Завтра уезжаем!

— Мир, а Калинка?

— Молчи!

— Мир! — отшатнулся Рэми.

— Если выбирать между тобой и Калинкой, я выберу тебя, — жестко ответил Мир.

— Я ее найду!

— Ты останешься здесь! Лерин!

Рэми не уловил того момента, когда Седой появился в комнате.

Просто в затылке внезапно вспыхнуло, а перед глазами потемнело…

Глава 9. Беглянка

Как же она его ненавидела! Ненавидела его синие глаза, его холодность, и больше всего ненавидела его правоту. Принц прав.

Такую, как она никто не захочет. Еще мама говорила — патлы рыжие, как у отца, а нрав как у кобылы. Ну почему боги так несправедливы? Почему одним дают так много, а другим — так мало? И когда смиришься, научишься жить с этим малым, ошарашивают надеждой, чтобы сразу ее отобрать.

— Поедешь в Виссавию, — учила мать. — Говорят, там все уроды, придешься как раз ко двору. И морду не вороти, когда с тобой разговариваю. А что ты думала? За богатого и красивого выйдешь? А может, любви захотела? С такой фигурой? Милочка, коль вернешься из Виссавии, так в храм пойдешь. Цветочки на алтаре менять, на большее уродина не способна.

— Не буду менять цветочки! — шипела Калина, запутав окончательно завязки плаща. — Не за что! Не сдамся! Не приходит?

Не хочет меня видеть? Так я не гордая, сама к нему пойду. А что он мне сделает? Пусть выгонит! Но я хотя бы попытаюсь, а не буду как этот паршивец Мир чего-то ждать! Не буду!

Пройти незамеченной к общему залу оказалось проще простого.

Этот замок всегда был пустынным, тихим и чужим. Иногда Калинке чудилось, что помимо гостей в нем никого нет. Но впечатление было обманчивым: Калинка собственными ушами слышала, как жениха одной из ее фавориток остановили у покоев принцессы, так и не пропустив внутрь.

Виссавийцы вместе с людьми отца незримо охраняли предполагаемую невесту вождя. Калинка чувствовала их присутствие постоянно: в появляющихся в комнате подарках, в мгновенном исполнении всех ее прихотей, даже во внезапно отыскавшейся в глубине комнаты потайной двери.

Отослать сонную харибу, обмануть фрейлин желанием отдохнуть, одеться (самой оказалось не так и легко), слегка понервничать, когда потайная дверь нашлась далеко не сразу, и скользнуть несмело в темный проход.

Внутри оказалось сухо и неожиданно чисто. С легким шелестом закрылась за спиной дверь и раньше, чем принцесса успела испугаться, засветились ровным, белесым сиянием невысокие стены.