На маленьком столике у кровати высохшая роза – и ни одной книги.

Во второй спальне был устроен кабинет. Когда Зи сказал, что Коннора собирает истории, я ожидала увидеть блокноты и бумагу, но здесь был только небольшой книжный шкаф с нераспечатанной упаковкой CD‑болванок. Остальные полки шкафа были пусты. Кто‑то забрал ее компьютер, хотя оставил принтер и монитор; может, забрали и то, что стояло на полках.

Я вышла из кабинета и продолжила осмотр.

Кухню недавно протерли нашатырным спиртом, хотя в холодильнике еще что‑то догнивало. Может, поэтому на стойке – один из этих несносных освежителей воздуха. Я чихнула и попятилась. В этой комнате я никаких запахов не разберу – все старания приведут только к тому, что освежитель воздуха начисто убьет мое чутье.

Я обошла весь дом и методом исключение решила, что хозяйка умерла на кухне. Поскольку на кухне есть дверь и пара окон, убийца мог войти и уйти, больше нигде не оставив своего запаха. Я сделала мысленную заметку, но на всякий случай обошла дом вторично. Уловила запах Зи и – более слабый – запах Теда. Трое или четверо навещали этот дом часто, еще несколько были более редкими гостями.

Если этот дом хранил тайны, как и первый, я их раскрыть не смогла.

Когда я вышла из дома, день догорал. Зи ждал на пороге, закрыв глаза, повернув лицо в сторону слабого, убывающего света. Мне пришлось залаять, чтобы привлечь его внимание.

– Все? – спросил он чуть более мрачно, чуть более по‑иному, чем обычно. – Убийство Конноры было первым; может, к остальным местам пойдем в порядке очередности? – предложил он.

На месте второго убийства смертью вообще не пахло. Если здесь кто‑то умер, то местоочистили так хорошо, что я ничего не ощутила – или живший здесь иной был так далек от человека, что его смерть не оставила знакомого запаха.

Однако в этом доме бывали несколько посетителей из тех, что и в первых двух домах, причем несколько – только в первом и третьем. Я включила их в список подозреваемых, потому что не смогла отыскать сильный запах в доме Конноры, библиотекаря. К тому же, поскольку в ее доме такая чистота, я не могу уверенно исключить тех, кто бывал только в первом доме. Неплохо бы отмечать, где какой запах я учуяла, но я не умею записывать запахи с помощью ручки и бумаги. Придется обойтись тем, что умею.

Четвертый дом, куда отвез меня Зи, ничем не отличался от остальных. Бежевый, без всякой выдумки отделанный белым, с высохшей и умирающей травой во дворе.

– В этом доме не прибирались, – мрачно сказал Зи, открывая дверь. – Когда мы обнаружили третью жертву, фокус наших усилий сместился – от стремления скрыть происходящее от людей к выяснению, кто убийца.

Он не шутил, говоря, что в доме не прибирались. Я перескочила через груду старых газет и разбросанную у порога одежду.

Хозяина дома убили не в гостиной и не на кухне. И не в спальне, где поселилось мышиное семейство. Когда я вошла, мыши разбежались.

Хозяйская спальня почему‑то пахла не мышами, как весь остальной дом, а океаном. Я невольно закрыла глаза, как в первом доме, и сосредоточилась на том, что скажут мне другие чувства.

Вначале я услышала прибой и ветер. Потом мою шерсть взъерошило холодное дуновение. Я открыла глаза и увидела, что стою на вершине дюны на самом краю моря.

Ветер нес песок, песчинки жалили мне нос и глаза, застревали в шерсти, а я ошеломленно смотрела на воду и чувствовала, как гудит моя шкура от магии этого места. Здесь тоже был закат, и заходящее солнце окрасило море в тысячи оттенков оранжевого, красного и розового.

Я заскользила вниз по зарослям травы с острыми, как бритва, краями и остановилась на плотно утрамбованном песке пляжа.