-  Какие шесть вёрст? За какую минуту? - опешил Михайло. - Такой быстроты и на свете-то не бывает…

    -  А если не бывает, тогда как я это достал? - Карсидар взял и передал Михайлу матерчатый свёрток, валявшийся в головах подстилки, на которой он лежал.

    Ничего не подозревающий Михайло принялся разворачивать полотно… как вдруг под сводом небольшого походного шатра засверкала россыпь самоцветных каменьев, вплетенных в золотую филигрань.

    -  Шапка Мономаха?! - от неожиданности сотник даже сел на землю, выронив бесценную реликвию.

    -  Да осторожней, ты, медведь! - Карсидар взял шапку за крестик из алмазов и принялся любовно отряхивать соболью опушку. - Запачкаешь ещё, или даже повредишь. Как тогда перед Данилой Романовичем оправдываться будем?

    С минуту Михайло не мог вымолвить ни слова, только, хлопая выпученными глазами, смотрел на Карсидара. Потом спросил:

    -  Как же ты сподобился? И когда?

    -  Под утро, - Карсидар расстелил полотно, водрузил на него шапку, сел рядом. - Вчера князь кричал, что истинный государь он, потому как у него Мономахова шапка. Потом ты признался, что тебе жалко вещицу, очутившуюся не в тех руках, в каких надо. Да и мне показалось… - и Карсидар сравнил Ярослава Всеволодовича с Ростиславом Мстиславовичем, у которого венец тоже болтался на челе.

    -  В общем, забрать шапочку надо, решил я. Поднялся сегодня пораньше, сбегал в Боголюбов. И вот, шапка здесь.

    Конечно, он не стал особо распространяться насчёт мгновенных перемещений, а также рассказывать про всякие изощрённые шуточки, за которые его так не любили орфетанские дворяне.

    «Колдун забавляется», - подумал Михайло, поднялся и, ничего не сказав, выбежал из шатра.

    Вскоре Карсидар уже объяснялся с боярином и со всей сотней. Микула, как увидел шапку, сразу же завопил, что Ярослав Всеволодович немедля вышлет погоню - если уже не выслал. Мысленно же представлял себя изрубленным на мелкие кусочки, а свою голову видел надетой на копьё, воткнутое в землю перед воротами Боголюбова рядом с головами остальных.

    -  Не бойся, боярин, князь пока не хватился пропажи, - заверил его Карсидар. - Я сделал это только сегодня на рассвете, не более часа назад.

    К тому же Карсидар и Михайло знали то, о чём предпочитали не говорить вслух: никто не захочет связываться с могучим колдуном, и Ярослав Всеволодович - первый.

    Зато воинам «милая проделка» пришлась по душе. Из уст в уста полетели прибаутки насчёт «ограбленного вора». В конце концов, Михайло отстранил плечом испуганного и расстроенного боярина, шагнул вперёд и во всеуслышанье объявил, что направятся они в Муром, поскольку объезжать уделы Владимиро-Суздальского княжества после случившегося не стоит, толку от этого все равно не будет.

    -  А может, к Александру Ярославовичу заглянуть? - подал идею Карсидар, которому очень импонировала победа новгородского князя над шведами. - Я слышал, с отцом он не больно ладит, и думаю…

    -  Это хорошо, что ты думаешь, - ворчливо перебил его Михайло. - Но ты бы лучше думал перед тем, как что-то делать, и, вместо шапки, икону Богородицы в Киев вернул.

    После этого короткого выговора сотник принялся отдавать приказы, связанные с началом длительного перехода.

    Выступили они через полчаса и, выслав вперёд разведчиков, ехали не останавливаясь весь день - как знать, вдруг гнев возьмёт верх над рассудком, и Ярослав Всеволодович вышлет погоню? Особенно волновался по этому поводу Микула.