Готлиб финансировал
не только банки, но и крупную промышленность. Не мудрено, что неожиданная
смерть Готлиба явилась событием дня. Газеты обсуждали возможные
последствия этой кончины для тех или иных кредиторов, гадали об
изменявшемся соотношении финансовых сил и о судьбе банка, потерявшего
своего главу.
Задавался вопрос: станет ли кто-либо на место Готлиба, или банк будет
ликвидирован?
Газетные корреспонденты осведомляли читателей о наследниках -
родственниках Готлиба: младший брат покойного, землевладелец Оскар Готлиб,
имеет сына Рудольфа двадцати четырех лет и четырех дочерей. Какая-то
газета высчитала даже, какой капитал придется на долю молодого человека и
богатых невест, хотя точно никто не знал, как велико было имущество.
Коммерсанты волновались, газеты шумели, а в доме Карла Готлиба
заканчивался последний акт трагикомедии человеческой жизни.
В доме уже распоряжались на правах законных наследников экстренно
вызванные Оскар Готлиб, красный, загорелый, неповоротливый человек, и его
веснушчатые лопоухие дети.
Оскар Готлиб хмурился и поджимал губы. Возможность разбогатеть
разжигала искорки в его прищуренных глазах. Но чувство такта и отчасти
искреннее сожаление о потере брата делали его сдержанным. Зато его дети
ликовали открыто, без удержу предаваясь сладкому предвкушению обладания
богатством. Сын Рудольф, Луиза и Гертруда - старшие дочери Оскара - ходили
из комнаты в комнату, осматривали картины, трогали дорогие безделушки,
присаживались на мягкие кресла, ощупывали руками материю, делили вещи
между собой, спорили, смеялись, строили планы...
Изуродованное тело Карла Готлиба, вместе с отрезанными ногами,
похоронили в дорогом склепе тяжеловесной архитектуры. Следующий за
похоронами день назначили для вскрытия завещания.
Акт этот был обставлен довольно торжественно. Были приглашены и
некоторые служащие Карла Готлиба, в том числе Зауер, Штирнер, Глюк и Фит.
Штирнер со скучающим видом сидел за письменным столом и рисовал на
листе бумаги собак.
- Послушайте, вы секретарь моего покойного дядюшки? - окликнул его
Рудольф Готлиб. - Будьте так добры, проводите меня в верхний этаж, я хочу
осмотреть...
Штирнер молча надавил кнопку звонка на столе. В дверях показался лакей.
- Ганс, проводите господина Готлиба-младшего в верхний этаж! - и
Штирнер опять углубился в рисование собак.
Рудольф промолчал, но краска гнева залила его веснушчатое лицо. Зауер,
который наблюдал эту сцену, сидя в углу с Глюк и Фит, усмехнулся.
- Смотрите, Эльза, Штирнер держится так, как будто он сам наследник...
Признаться, я не понимаю его игры. Он точно сам напрашивается на то, чтобы
новые хозяева выбросили его за дверь...
- Еще неизвестно, что будет с нами, - озабоченно сказала Эмма. |