— Не сомневаюсь в этом, — ответила я, — но я приехала сюда работать и не готова к светской жизни.

— Но я уверен в том, что вы готовы к любым неожиданностям. Не смею вас больше задерживать. Я вижу, вам не терпится вернуться к работе.

С этими словами он удалился, а я осталась — удивленная, взволнованная, радостная, но в то же время меня не покидало чувство, что я проваливаюсь в зыбучий песок, откуда с каждым днем все труднее выбраться. Знал ли он об этом? Не был ли этот разговор предупреждением?

Граф и Филипп уехали на следующий день после Страстной пятницы, а в понедельник я пошла навестить Бастидов. Ив и Марго играли в саду. Они позвали меня, чтобы показать пасхальные яйца, которые нашли в воскресенье — одни в доме, другие вокруг него; их было столько же, сколько и в прошлом году.

— Вы, наверное, не знаете, мисс, — сказала Марго, — что колокола направляются за благословением в Рим, и по дороге роняют яйца, а дети их находят.

Я призналась, что никогда раньше об этом не слышала.

— А разве в Англии не бывает пасхальных яиц? — Спросил Ив.

— Бывают… но просто как подарки.

— Это тоже подарки, — заявил он. — На самом деле колокола их не роняют. Но мы их находим, как видите. Хотите одно?

Я сказала, что с удовольствием возьму одно для Женевьевы, которой будет приятно узнать об их находке.

Яйцо аккуратно завернули и торжественно вручили мне, а я сказала им, что пришла повидаться с их бабушкой.

Они посмотрели друг на друга и Ив произнес:

— Она куда-то ушла…

— С Габриэль, — добавила Марго.

— Тогда я зайду в другой раз. Ничего не случилось?

Они пожали плечами, показывая свою неосведомленность, я попрощалась и продолжила свой путь.

У реки я встретила служанку Жанну, рядом с ней стояла тележка с бельем. Стирая белье в реке, Жанна выколачивала его деревянным бруском.

— Добрый день, Жанна, — сказала я.

— Добрый день, мисс.

— Я приходила к вам домой. Но мадам Бастид нет.

— Она уехала в город.

— Но в это время дня она нечасто выходит из дома.

Жанна кивнула, на лице ее появилось странное выражение.

— Надеюсь, все хорошо, мисс.

— У вас есть основания думать, что это не так?

— У меня самой есть дочь.

Я была озадачена и подумала, что, возможно, не поняла значения какого-то местного выражения.

— Вы хотите сказать, что мадемуазель Габриэль…

— Мадам очень обеспокоена, и я знаю, что она повезла мадемуазель Габриэль к врачу. Молюсь всем святым, чтобы все было в порядке, но когда кровь бурлит, мисс, всякие вещи случаются.

Я не могла поверить в то, на что она намекала, поэтому сказала:

— Я надеюсь, у мадемуазель Габриэль ничего заразного.

Она про себя усмехнулась тому, что приняла за проявление моей наивности.

Однако я очень встревожилась за Бастидов, и поэтому на обратном пути зашла к ним домой.

Мадам Бастид была уже дома, она приняла меня с окаменевшим от растерянности и горя лицом.

— Наверное, я зашла не вовремя, — сказала я. — Я ухожу, если только не могу чем-то помочь.

— Нет, — сказала она. — Не уходите. Такое событие долго в секрете не удержишь… Я знаю, вы благоразумны. Присядьте, Даллас.

Она сама тяжело опустилась в кресло и, облокотившись о край стола, закрыла лицо рукой.

Я с удивлением ждала, и через несколько минут, когда я решила, что она размышляет, до какой степени меня следует посвящать в семейные тайны, она опустила руку и произнесла:

— Надо же было случиться такому в нашей семье!

— Габриэль? — спросила я.