— Ты сказал, у тебя есть план. Что нам делать сейчас? — спросила Фаллон.

Лохлан подошел к красивой крылатой женщине, своей приятельнице по детским играм и другу во взрослой жизни. Ее платиновые волосы высохли и блестели в свете костра, ниспадая до талии плотной прямой занавесью. Черты ее лица были тонкими и печальными. Глаза — голубого цвета, такого нежного, что иногда казались бесцветными.

Он очень не хотел лгать ей, ненавидел то, что приходится врать им всем, но не мог предать свою жену.

— Я подслушал очень многое, пока наблюдал за женщиной с копытами. Люди часто говорили о храме Муз.

— Там училась наша мать, — кивнули Керран и Невин.

— Моя тоже, — сказал Лохлан. — И многие другие наши матери. Помните, что они рассказывали о нем? Храм Муз — место, где получают высшее образование. Все тамошние преподавательницы — Воплощения Богини, каждая из них — живая, земная представительница одной из девяти Муз.

— Ты считаешь, что одна из них может исполнить Пророчество? — негромко спросил Кейр.

Лохлан посмотрел ему в глаза.

— Я считаю, что это может сделать любая из них. Только задумайся! Ответ прост. Я понял бы это многие годы назад, если бы меня так долго не мучили насмешливые сны. Темная кровь сыграла со мной такую шутку, чтобы помешать признать очевидное. В Пророчестве не говорится о том, что нас спасет кровь именно умирающей богини с копытами. В нем просто сказано, что нас спасет кровь богини. Любой!..

— Тогда надо отправляться в храм Муз, — заявил Невин.

— И поймать какую-нибудь богиню, — закончил его мысль Керран.

Лохлан недовольно покачал головой.

— И как вы собираетесь это сделать? Разве можно так наивно полагать, что на пути нас не обнаружат?

— Может, нас пора обнаружить?! — прошипел Кейр. — Вдруг сейчас самое подходящее время?!

— Ты говоришь о нападении на Партолону?

Голос Лохлана стал резким, в нем зазвучала опасность.

— Нет! Я только хочу вернуть наше законное место в этой стране.

— Ты считаешь, что для этого надо встать во главе армии крылатых демонов? — прошипел Лохлан.

— Мы не демоны! — протестующе воскликнула Фаллон.

— Если мы вторгнемся в Партолону и похитим одну из богинь для кровавой жертвы, то кого еще они смогут в нас увидеть? — спросил Лохлан.

Ему никто не ответил, и он раздосадовано тряхнул головой.

— Если мы поддадимся гневу крови наших отцов, то закончим не лучше их. Несмотря на всю нашу борьбу с темным наследием, мы будем людьми не больше, чем были они.

— Что ты предлагаешь? — угрюмо спросил Кейр.

— Возвращайтесь домой. Следите за благополучием нашего народа. Я один отправлюсь в храм Муз, а когда вернусь в Пустошь, со мной будет богиня. Ее кровь вымоет темное безумие из нашей крови. Мы мирно войдем в Партолону. Ни один тамошний житель не узнает о том, что ценой нашего спасения стала кровь одного из них.

— В этом есть... — начал Керран.

— Да, определенная логика, — подхватил Невин.

Лохлан повернулся к ним спиной и стал смотреть на дождь.

«Похоже, они поверили моим уверткам и полуправде. Но я не должен расслабляться, пока все четверо не вернутся в Пустошь. До тех пор я не могу быть уверен в том, что Эльфейм не грозит опасность».

Кейр нахмурился и устроился у задней стены пещеры.

Глаза Фаллон проследили за мужем, потом она подошла к Лохлану, сидевшему у самого входа в пещеру, и негромко спросила:

— Ты до сих пор любишь ее, друг мой?

— Нет. — Лохлан почувствовал на языке горький желчный вкус лжи. — Я никогда не любил ее. Это была только иллюзия.

— Тогда хорошо. Наконец-то ты можешь выбрать жену из нас.