– Мэг, я вообще не думаю об этом. Но мужчина должен уметь защитить женщину, и, очевидно, твой Зак не очень хорошо справляется с этим. Ты очень красивая, ты знаешь.

Любой мужчина с радостью бросит к твоим ногам все, чем владеет. Может быть, Зак не очень подходит тебе? Она растерянно заморгала.

– Зак…

– Нет, уволь, я не хочу больше слышать это имя. Просто поразмысли над тем, что я сказал. Я не хотел бы, чтобы с тобой снова случилась беда. В другой раз меня может и не оказаться рядом.

Ее губы были совсем близко, легкое дыхание касалось его щеки… Зеленые широко открытые глаза, полные внезапного понимания, смотрели на него. Ее грудь напряглась, он чувствовал, что она испытывает то же желание, что и он.

Проклятие! Не время заводить роман, подумал Джесс. Мэг се еще очень слаба и совершенно не обязательно прибавлять ко всем ее несчастьям еще и его вожделение. Но ее губы! Все, что он должен сделать, – потянуться вперед и…

Он ожидал, что она оттолкнет его, но ее губы покорно слились с его. Они послушно открылись, и его язык проник во влажную глубину ее рта. Его руки обвили ее тонкую талию. Джесс даже застонал от удовольствия, когда острые соски уперлись ему в грудь и она прижалась к нему всем телом.

– Мэг… ты… чертовски хороша…

Его слова, должно быть, отрезвили ее, и, прервав поцелуй, она оттолкнула его.

Джесс вернулся к реальности, мгновенно отпустив ее.

– Прости… – произнес он, отступая. – Не знаю, что на меня нашло.

– Ты же мужчина, – отозвалась она с едким сарказмом. – Ничего удивительного. Так поступают все мужчины.

Мэг была по настоящему напугана. Впервые она ощутила желание. Как не стыдно поддаваться страсти! Она потеряла контроль над собой, что редко случалось с ней. Когда Джесс целовал ее… Ах, это просто бесподобно! Словно пробудившись от долгой спячки, она утонула в ощущениях, которым не было места в ее жизни. Поцелуй Джесса был не просто поцелуем. Она почувствовала в нем искусного любовника, который мог бы дать ей то, о чем она могла лишь мечтать.

Что она могла знать о силе страсти, о желании или пылких, настойчивых поцелуях? Очень немного. Но она не хотела пробовать это с мужчиной, о котором, по сути, ничего не знала.

– Значит, вот как ты думаешь, Мэг? Что все мужчины – грубые скоты, стремящиеся доставить удовольствие только себе?

– Конечно. И ты знаешь, что это правда.

– А как же Зак? – с вызовом спросил Джесс.

– Зак… другой. Он никогда не обижал меня.

– Но тогда кто то другой, очевидно, сильно обидел тебя, – усмехнулся Джесс. – Прости. Ты заслуживаешь лучшего. Это больше не повторится.

– У меня никогда не было лучшего, – призналась Мэг. Почему этот мужчина так смущает ее? Вот, пожалуйста, уже голос дрожит.

И еще одно: как он смеет говорить, что Зак ее любовник? Это не его дело. Конечно, он спас ей жизнь, но это не дает ему права претендовать на особое место в ее жизни. Как только она вернется к Заку, Джесс Гентри исчезнет из ее жизни, превратится в смутное воспоминание. А если она и вспомнит о нем, то скорее всего лишь когда увидит свой шрам.

Мэг отдыхала весь день, готовясь к предстоящему испытанию; впервые после ранения она должна была сесть на лошадь. Рана все еще давала о себе знать, малейшее движение отзывалось болью в груди и спине, мучительно пыла правая рука.

В тот вечер Джесс отпустил ее к реке одну, и она была ему благодарна. Мэг не знала, что делать, если он поцелует ее снова. Она была растерянна. Рядом с ней не может находиться ни один мужчина… Кроме Зака, конечно. После Эрола она вообще не желала иметь ничего общего с этими гнусными самцами. А может, не все они такие? Нет, решила она. Презрение к мужчинам и заставило ее стать «охотником за головами».