Увидев, куда они направились, привидение, стоявшее у входной двери, исчезло, чтобы мгновением позже снова появиться на кухне. Когда они туда вошли, оно в предвкушении крепко упиралось руками в бока. На столе имелось все, что только можно пожелать, как ни напрягай воображение. Горячие пшеничные лепешки, земляничный джем из Англии, мед с Гавайев, кофе «Лавацца» (любимый сорт Фатер), тарелка с длинными блестящими полосками семги, выловленной у берегов Шотландии, и еще одна, с парой идеально сваренных яиц. Столик был украшен яствами, от которых так и текли слюнки. Это походило на обложку журнала «Гурмэ». Когда бы Бен Гулд ни смотрел по телевизору кулинарное шоу, привидение стояло у него за спиной и часто делало пометки. Всякий раз, когда Фатер должна была забрать собаку, оно готовило какое-нибудь из телеблюд или другой деликатес, обратившись к одной из поваренных книг, во множестве имевшихся у Бена, чтобы к ее приходу поставить сюрприз на стол.

Разумеется, Фатер ничего из этого великолепия видеть не могла. И сейчас перед ее глазами был лишь пустой деревянный столик с одной-единственной ложкой, лежавшей на краю, в точности там, где ее оставил Бен после того, как размешал ею сахар в чашке травяного чая. Она долго смотрела на эту ложку, прежде чем заговорить.

На протяжении этих немногих мгновений прекрасного безмолвия привидение воображало, что взгляд Фатер Ландис застыл в благоговении, потому что она действительно видела все то, что оно для нее приготовило: привидение знало, какое удовольствие доставляет этой женщине завтрак.

Ни обед, ни ужин не шли для нее ни в какое сравнение с завтраком. Она любила покупать продукты для завтрака, готовить его — и есть. Любила наведываться в булочную, до которой было рукой подать, за свежими круассанами и шоколадными пирожными. Всякий раз она счастливо зажмуривалась, чтобы сосредоточиться на божественном запахе свежего кофе, пока хозяин итальянской лавки, тоже располагавшейся поблизости, перемалывал для нее зерна. Она любила грейпфрутовый сок, яичницу с беконом, картофельную соломку с кетчупом. Она взрослела на домашних завтраках, которые способны были поддержать дух любого жителя Миннесоты, когда за окном дома зима и снег в сугробах высотой с автомобиль. Подобно своей матери, Фатер Ландис была кухаркой никудышной, но полной энтузиазма, особенно когда дело касалось завтрака. Ее радовало, если люди завтракали так же вкусно, как она сама.

Привидение знало обо всем этом, потому что множество раз сидело в этой самой кухне, с удовольствием наблюдая за тем, как эта женщина готовит утреннее пиршество. Это было одной из традиций, которые Фатер и Бен установили едва ли не в самом начале совместной жизни: она готовит завтраки, а он делает все остальное.

— Ты что-нибудь ел?

— Что? — Бен показалось, что он ослышался.

— Ты завтракал? — повторила Фатер.

Этот вопрос застал его врасплох.

— Ну да.

— Что?

— Что значит «что»?

Фатер взяла со стола ложку и повернулась к Бену. Когда она тянулась за ней, то рука ее прошла прямо через середину безупречного суфле из семи яиц, которое привидение для нее приготовило. Это суфле было настоящим шедевром. Но Фатер не видела и не ощущала его, потому что привидения готовят призрачную еду, существующую только в призрачном мире. Хотя живые иногда чувствуют этот мир, оказаться в том измерении они не могут.

— И что же ты ел на завтрак?

Бен посмотрел на нее, как провинившийся ребенок.

— Здоровую пищу, знаешь ли.

Она понимала, что он врет. Он никогда ничего себе не готовил, когда был один. Просто пил чай.

Лоцман поднялся со своей лежанки и медленно подошел к хозяйке.