— Но другие женщины…

Он в третий раз ударил по столу ребром ладони.

— Ну, сколько мне еще нужно повторять, Анна? Она не отпускала меня, потому что, когда мне исполнилось семь лет, начала зарабатывать с моей помощью. Вы хоть представляете себе, как торговала она мной, своим собственным сыном?

Анна вдоволь наслушалась его рассказов о разврате и страшных сексуальных играх, и у нее закружилась голова. Он описывал, как его заставляли заниматься сексом с мужчинами, фотографировали его сосущим их пенисы. Дэниэлс смущался, когда женщины собирались и щупали его маленький стручок, пытаясь его сексуально возбудить. Он замирал от ужаса, ожидая, какой новый грязный трюк придумает его мать, чтобы получить хорошие деньги за привилегию пустить по рукам своего сына. Когда он отказывался участвовать в этих шабашах, она его била и запирала в шкаф.

Однажды его спас школьный учитель, явившийся после футбольного матча проверить, как работает душ у мальчиков из команды. Он увидел его синяки, отметины на запястьях и сразу догадался об их происхождении. Энтони связывали руки, чтобы он не сопротивлялся анальному сексу. Учитель доложил об этих истязаниях.

Дэниэлс закрыл глаза, описав, что́ он почувствовал, когда его забрали из дома, и как через некоторое время он смог оправиться от всех унижений. Однако Лилиан Даффи сумела убедить сотрудников социальной службы, что сможет позаботиться о сыне. И его вернули домой. Он пошутил, сказав, что, возможно, унаследовал свой артистический талант от матери.

— Ей бы стоило дать премию «Оскара» за вдохновенную игру в материнскую любовь. Сколько же денег она на мне заработала! Ну, вот, я снова оказался дома, то есть в этом аду.

Затем он рассказал, как его увезли от приемных родителей — «единственной нормальной семьи, которую он знал» и как он кричал при расставании. Но о приютах отозвался с холодным гневом. Уверенность в себе пришла к нему позднее, в подростковом возрасте. Тогда он понял, что с его свидетельствами станут считаться в полиции и он сможет обвинить свою мать. В ту пору он и собрался с классом в путешествие, для которого требовалась метрика. А мать снова обидела его, заявив, что отцом Энтони мог быть любой из сотни ее дружков. Он с отчаянием в голосе вспомнил, как искал тогда свою мать, и пришел в ярость, обнаружив ее на дорожке с одним из клиентов.

— Она меня даже не узнала. Шлюха совсем выжила из ума. — Дэниэлс расхохотался. — Ну, в общем, клиент от нас убежал, а я схватил ее за горло и с силой ударил о стену. Я изнасиловал ее, разодрал ее одежду. Да и ее чуть не разорвал на части.

В досье, лежавшем перед Анной, были собраны все свидетельские показания по этому делу. Их взяли у бывшего сыщика Сауфвуда, у Макдоуэлла и у полицейского из Манчестера. И все они по-разному излагали одно и то же событие — нападение на Лилиан Даффи. Как будто видели его под разными углами зрения и в разной перспективе. Еще одно показание — заявление самой Лилиан Даффи — сгорело во время пожара в отделении полиции, но лишь теперь они смогли выслушать точный и злобный отчет ее сына.

Дэниэлс посмотрел на свои руки и потер ногти.

— Вонючая шлюха обвинила меня. Тогда я отправился в гнусную дыру, где все они жили, и запер ее в шкаф.