|
Нет, не похоже, чтоб вспомнила. Даже странно - такого красивого, приятного, и не вспомнить? Хотя что ж, она ведь старая уже, шестьдесят шестой год. В преклонные лета, как известно, умственная тинктура замедляет свое обращение, образуя в мозгу узелки и спайки, нарушающие стройность памяти. - Вот сын мой Митридат, - продолжил папенька, указав на Митю, и тот низко, по-заученному поклонился. - Посредством каждодневных многочасных экзерциций я развил в сем чудо-младенце невиданную остроту ума и ученость. Митридат перемножает и делит любые числа с резвостью непревзойденной. Столь же легко возводит числа в квадрат, извлекает корень, равно как производит и иные математические операции, еще более сложные. А еще, - здесь папенькин голос сделался совсем бархатным, - Митридат превосходнейше овладел тайнами благородной утехи монархов и мудрецов Востока. [Плавный жест в сторону шахматной доски.] И в сей игре ему нет равных, даже и среди признанных мастеров. А мальчику всего шестой годок... Договорив приготовленную речь до конца, Алексей Воинович снова склонился, да так и застыл в благоговейном изнеможении. Митя вздохнул. Ничего не шестой, это уж папеньку занесло. Через полтора месяца сравняется семь. - Такой крошка, а знает шахматы? Touche! Клюнула! Государыня повернулась всем своим грузным телом, отчего нога, покоившаяся на скамеечке, соскользнула на пол. - Ой! Екатерина болезненно поморщилась, вскрикнула. Из дальнего угла, расталкивая дам и кавалеров - будто фрегат, рассекающий волны, - к столу ринулся смуглый человек в расшитом позументами морском мундире. - Сьто, матуська, нозька болит? - закричал он, смешно коверкая слова. - А вот он я, твой верный Козепуло, и волсебная водитька со мной! Выхватил из преогромного кармана склянку с ядовито-лиловой жидкостью, бухнулся на коленки, осторожно снял туфлю и стал порхать по распухшей ступне ловкими жирными пальцами - мазать, тереть, мять, приговаривая что-то под нос на непонятном наречии. - Влез, орех грецкий, - досадливо пробормотал обер-шталмейстер. - Все испортил! Папенька выпрямился, в отчаянии всплеснул руками: - Кто этот невежа? - Контр-адмирал Козопуло, морской разбойник. Наш новейший чудотворец, нынче при государыниной больной ноге состоит. Вишь ты, снадобье у него какое-то особенное. Лучше б его, щетинную морду, турки на кол посадили! Щеки у адмирала и в самом деле были фиолетовыми от проросшей к вечеру щетины, да и на пирата он тоже чрезвычайно походил. Митя представил грека не в военном камзоле, с пудреными волосами, а в черном платке на голове, в алой, расстегнутой на волосатой груди рубахе, с кривой саблей за поясом - вот была бы картинка! Что ему по морям не плавалось? - А вот и англичанин, лейб-медик Круис, - ухмыльнулся Кукушкин. |
