Поликарпов и Чкалов кивнули.

— Ни для кого не будет новостью, что основной проблемой истребителей являются моторы. Начнём с двигателей водяного охлаждения. Здесь у меня в памяти два имени — Климов, развивающий направление Испано-Сюизы, и Микулин, совершенствующий какой-то немецкий мотор. Эти двигатели и будут стоять на основной массе советских самолётов. Бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Двухрядная звезда воздушного охлаждения появится у нас только где-то летом сорок второго года. Я имею в виду двигатель более-менее приличной надёжности и нужной мощности. Сделает его Швецов в Перми. Раньше сходный по мощности двигатель разработают и поставят на производство в Запорожье, но его надёжность долгое время будет головной болью — именно из-за отказа этого мотора и погибнет Валерий Павлович.

— Ты же сказал, что из-за отклонения от полётного задания! — возмутился Чкалов.

— Удалились от аэродрома дальше, чем предписывалось. Потому и не успели сесть. Там ещё вокруг были разные постройки, мешавшие приземлиться. Я вообще млею, вспоминая о том, что дело было в Москве, где столько всего понастроили. Будь моя воля — проводил бы испытательные полёты где-нибудь в астраханских степях, ровных как стол.

— То есть, не советуете рассчитывать на Запорожские моторы? — вмешался Поликарпов.

— Сомневаюсь я, — пришлось честно сознаваться. — Сам-то я не летал на машинах с Запорожскими движками, но только поругивали их двухрядные звёзды. А в чём проблема — не знаю. Но на серийных машинах они применялись. Возможно, недобрая репутация за ними потянулась потому, что их буквально рвали с завода разработчики новых самолётов? То есть — не дожидались завершения полного цикла испытаний? Это именно о том случае… — протянул я неуверенно, посмотрев в сторону Чкалова. — Понимаете, я в ту пору был мальчишкой, сам в разработках не участвовал, а знания почерпнул из воспоминаний других людей. То есть, наверняка имел дело с пристрастными мнениями. Поэтому отношение моё к Запорожским авиадвигателям не может считаться обоснованным. Но и промолчать не могу. Кстати, неудачи и отказы случались и с моторами других конструкторов.

— Двухрядными V-образниками занимался ещё Бессонов, — заметил Николай Николаевич.

— А вот его попрошу в расчёт не принимать. Он у меня запланирован по совершенно иной тематике, обсуждать которую пока преждевременно. Главное — ни во что не вмешиваться. Пусть всё идёт, как шло.

Следующий момент, касающийся моторов — высотность. Очень многие проблемы были связаны с тем, что и на бомбардировщики, и на истребители ставятся одни и те же двигатели. Но дальним бомбовозам очень нужна высотность, чтобы избежать зенитного огня, а вот истребителям и фронтовой бомбардировочной авиации приходится работать не выше пяти тысяч метров — именно на эти высоты и должны ориентироваться основные характеристики и самих машин, и их энергетических установок. Разница, как правило, в нагнетании воздуха, с которым и будут основные хлопоты у моторостроителей. То есть этот момент нужно заранее обойти, различая высотные варианты и модификации для основной массы машин.

И, пожалуй, у меня по авиадвигателям всё. Вопрос о переезде руководимого вами конструкторского бюро в Нижний Новгород тоже затрагивать пока рано — такие дела с кондачка не решаются. Поговорим про И-17?

— Извольте.

— Два вопроса, связанные с его конструкцией требуют рассмотрения. Во-первых, у него великоват пропеллер. При установке более мощного мотора эта проблема может только усугубиться. Вывод неутешительный — нужно применять винт с большим количеством лопастей. То есть — налаживать производство достаточно специфического изделия.