— Десять орудийных портов по этой стороне я вижу, — продолжил доктор. — И без сомнения с другой стороны имеются еще десять, что в сумме дает нам то самое количество пушек, которое заявлено. Но вот ранга я что-то не наблюдаю, если так, конечно, не называется вот тот странный шест сзади.

— Нет, сэр, — возразил Баббингтон. — Вы, полагаю, имеете в виду кормовой флагшток. Они у всех у нас есть. Дело в другом: «Ля Флеш» считается ранговым кораблем, потому что им командует пост-капитан. То есть это корабль шестого ранга, самого низшего, каким может командовать пост-капитан. Вы меня понимаете?

— Не совсем. Но само по себе судно обладает странно трогающей красотой. Но скажите, мистер Баббингтон: оно не слишком маленькое?

— Почему же? Полагаю, водоизмещение «Ля Флеш» составляет примерно четыреста пятьдесят тонн против тысячи тонн «Леопарда». Осмелюсь предположить, сэр, вас заботит ваша коллекция?

— Вот именно. Но быть может, на нем не слишком много людей, и местечко все-таки удастся выкроить. Из чучел морских слонов можно вытащить набивку и сложить их.

— Экипаж должен составлять сто пятьдесят пять человек, включая юнг. Ну, прибавьте еще и нас, пассажиров.

— Ах, дружище, — грустно промолвил Стивен и собирался уже высказать предположение, что мичманов с «Леопарда» правильнее было бы оставить наслаждаться ярким солнцем и свежим воздухом Ост-Индии, чем заставлять гнить от чахотки на переполненных палубах, но внезапно остался без собеседника. Капитан Йорк покидал корабль, и Баббингтон поспешил исполнять установленный ритуал. Спустившись в гичку, Йорк крикнул:

— Так значит, с отливом? С отливом мы мигом отойдем от берега, а мне не хочется терять ни минуты муссона.

— С отливом, — подтвердил Джек, посмотрев на часы. Потом повернулся к Стивену и сказал. — Капитан Йорк чрезвычайно любезно согласился очистить для тебя весь форпик, и нам необходимо в течение часа переправить твои сокровища. Мистер Баббингтон выделит партию матросов для переноски, а ты сам следи за укладкой. Шлюпки с «Ля Флеш» придут едва я сдам командование. Нельзя терять ни секунды.

Стивен привык к выбивающей из колеи стремительности, нечеловеческой срочности флотской жизни — вопль «Не терять ни мгновения!» отдавался у него в ушах с первого дня на службе, — но никак не ожидал, что от него потребуют переместить плоды многомесячного кропотливого труда с корабля на корабль за какие-нибудь пятьдесят три минуты. Одни минералы весили несколько тонн. Стивен раскрыл было рот, чтобы заявить протест, но понял его бессмысленность, поэтому вернул челюсть на место и растерянно оглянулся.

— Пойдемте, сэр, — заявил юный Форшоу своим чистым пронзительным голоском, ведя доктора к люку. — Я знаю только где хранятся морские слоны. Ступайте осторожнее, сэр, и держитесь обеими руками.

Форшоу частенько заботился о Мэтьюрине, в котором видел человека хорошего, но абсолютно неприспособленного к жизни. Но, вопреки помощи молодого джентльмена, равно как и первого лейтенанта, рвению грузчиков и доброжелательности большинства «леопардцев», поспешивших на выручку, едва собственные их пожитки благополучно переехали — дело нетрудное, поскольку почти все нижние чины способны оказались унести у себя на спине, оставшееся же заняло всего лишь несколько мешков, а офицерам хватало одного сундучка на двоих — так вот, вопреки этому доктор провел несколько самых адских часов своей жизни. Его мучили жара, спешка, духота, но более всего — крайнее волнение. Он даже не заметил прибытия адмиральского назначенца, принявшего командование кораблем, разжалованным в одночасье в шлюпы — поскольку «Леопард» теперь оказался под началом у лейтенанта.