Он бросил коварный взгляд на Ахкеймиона, хотя продолжал обращаться к Великим Именам.

– Я внимательно наблюдал, а когда наконец‑то понял, кто из них главный, то начал действовать.

Ахкеймион резко выпрямился. Он попытался возразить, но было уже поздно.

– Кто?! – хором выкрикнули Чинджоза, Готьелк и Хулвагра.

Конфас пожал плечами.

– Ну, тот самый человек, который называл себя Воином‑Пророком… Кто же еще?

Кто‑то выкрикнул презрительное замечание, но его тут же перекрыл хор упреков.

– Вздор! – крикнул Ахкеймион. – Что за отъявленная чепуха?!

Экзальт‑генерал приподнял брови, словно удивляясь, что можно противоречить столь очевидным вещам.

– Но ты же сказал, что он один способен различать оборотней, – разве не так?

– Да, но…

– Тогда поведай нам – как он их видит? Захваченный врасплох Ахкеймион мог лишь смотреть на Конфаса. Кажется, он никогда еще не встречал человека, который успел бы так быстро внушить ему отвращение.

– Ну так вот, – сказал Конфас, – мне ответ кажется очень простым. Он видит их потому, что знает, кто они.

Снова зазвенели крики.

Ахкеймион в замешательстве оглядел бушующие ярусы, переводя взгляд с одного бородатого лица на другое. Внезапно он осознал, что минуту назад Конфас сказал чистую правду. Даже сейчас шпионы‑оборотни следили за ним – он был уверен в этом! Консульт следил за ним… И смеялся.

Он поймал себя на том, что стоит, вцепившись в край стола.

– Тогда откуда он знал, что я одержу победу на равнине Менгедда? – крикнул Саубон. – Откуда он знал, где искать воду в пустыне? Откуда он знает истину, таящуюся в сердцах людей?

– Да оттуда, что он – Воин‑Пророк! – проорал кто‑то с ярусов. – Опора Истины! Несущий Свет! Спасение…

– Богохульство! – взревел Готьелк, грохнув по столу кулачищами. – Он – это ложь! Ложь! Никаких пророков больше быть не может! Сейен – вот истинный голос Божий! Единственный…

– Как вы можете утверждать это? – спросил Саубон таким тоном, словно увещевал заблудшего брата. – Сколько раз…

– Он зачаровал вас! – выкрикнул Конфас голосом высокопоставленного имперского офицера. – Околдовал вас всех!

Когда рев несколько стих, экзальт‑генерал продолжил, и голос его по‑прежнему звенел силой.

– Как я уже говорил ранее, мы забыли о самом важном вопросе! Кто? Кто эти твари, преследующие нас, проникающие незамеченными на наши тайные советы?

– Именно об этом я и твержу, – буркнул Чинджоза. – Кто? Икурей Конфас многозначительно взглянул на Ахкеймиона, бросая ему вызов и ожидая, что тот ответит…

– А, колдун?

Ахкеймион понял, что его одолели. Конфас знает, что он ответит, и знает, что остальные не поверят ему и поднимут на смех. Для них Консульт – это такая штука из детских сказок и болтовни чокнутых адептов Завета. Он молча смотрел на экзальт‑генерала, пытаясь скрыть смятение за маской презрения. Даже теперь, увидев доказательство, они уничтожили все его труды при помощи слова. Даже теперь, увидев доказательство, они отказались верить!

Глаза Конфаса насмехались над ним и словно бы говорили: «Ты сам подставился…»

Внезапно Конфас повернулся к остальным.

– Но вы уже ответили на мой вопрос, не так ли? Когда сказали, что эти твари – не результат колдовства или, во всяком случае, не того колдовства, которое способны видеть наши чародеи!

– Кишаурим, – сказал Саубон.