У лекаря и мысли не появлялось помогать другим: самому бы пережить этот кошмар.

Пауки в эти минуты даже не испытывали своего обычного страха перед водой. Они не помнили и не понимали, где находятся. Единственным их желанием было: скорее бы вновь ступить на твердую землю. На старый континент, на новый, на любой. Куда угодно — только на землю. Камни, пустыню, горы, долину, но только не оставаться больше в море. Никакой воды. Никогда больше никаких водных путешествий. Ничего не надо: ни белого порошка, ни собратьев, ни новой техники, ни рабов, ни человечинки. Твердый грунт! Нужен твердый грунт! Пока они не искали ни объяснений случившегося, ни виновных. Найл же мгновенно подумал о том, что когда качка закончится, восьмилапым будет нужно что-то есть, а самым любимым лакомством у них всегда считалось человеческое мясо.

Но Посланник Богини не позволит восьмилапым жрать членов команды! Команда еще нужна для управления судами! И пауки должны это понимать. Найл скажет им, что в случае, если хотя бы один человек из команды будет сожран, корабль в нужный момент может потерять управление, а тогда восьмилапые просто пойдут ко дну. Хотят они такой смерти? Найл не сомневался, что Дравиг и его подчиненные предпочли бы любую другую смерть утоплению — если бы у них был выбор.

А вообще всю вину следует свалить на самих пауков, решил для себя Найл. Нажрались до отвала — вот и освободили желудки. Сами виноваты.

«Но как там Рикки?» — мелькнула мысль. Ведь ему тоже сейчас, наверное, плохо. Или маленький паучок реагирует на качку как-то по-иному? Ведь он частенько вел себя отлично от гигантских пауков. Понимая, что Дравигу он сейчас все равно никак не может помочь, Посланник Богини бросился наверх к своей каюте и застал там аналогичную картину.

Рикки лежал на полу, подняв кверху лапки. Подключившись к его сознанию, Найл понял, что начальник разведки чувствует себя так же плохо, как и гигантские пауки.

«А что если дать Рикки бренди?» — мелькнула мысль. Найл отправился на поиски капитана, которого штормило уже не только от качки за бортом. В руках у моряка была новая бутылка, недавно открытая. Капли бренди остались на квадратно подстриженной бороде. Капитан уже плохо соображал, кто стоит перед ним.

Найл осторожно взял бутылку у него из рук, отвел капитана в ближайшую каюту, оказавшуюся пустой, и уложил там на застеленную койку прямо в одежде. Капитан стал что-то мурлыкать себе под нос, забыв о Посланнике Богини и обо всем на свете. Найл же плотно прикрыл за собой дверь и отправился назад в свою каюту, где бережно взял Рикки на руки.

Паучок находился в полуобморочном состоянии.

Посланник Богини смочил руку бренди, а потом провел ею вдоль ротовой щели паучка. Тот вяло дернулся. Найл повторил процедуру. Рикки приоткрыл помутневшие глазки.

—Мне очень плохо, Посланник Богини! — донесся до Найла ментальный импульс. — Никогда не было так плохо!

—Качка скоро кончится, — попытался успокоить паучка Найл. — Полежи пока у меня на кровати.

А затем Найл еще раз повторил процедуру с бренди, после чего завинтил пробку и поставил бутылку в угол каюты за койкой.

—Спасибо, Посланник Богини, — донесся до Найла слабый импульс Рикки.

Найл также решил проверить самочувствие жуков. Как они переносят качку? Для этого следовало спуститься к еще одному трюму, где разместились Саворон вместе с одним молодым обладателем черного блестящего панциря.

Открыв люк трюма и отметив про себя, что здесь никакие неприятные запахи в нос не бьют, Посланник Богини увидел, что два гигантских жука тихо сидят в углах и практически не шевелятся. Качка им нисколько не мешала: их не бросало из стороны в сторону, не било о стены.