Найл кивнул, решив, что на его корабле будет достаточно Салли и мистера Ричардса, который, судя по шуму над их головами, никак не мог успокоиться.

Трое друзей поднялись на палубу и тут же столкнулись с мистером Ричардсом, встретившим их гневными речами. Теперь он хотел знать, что мерзавцы сделали с его людьми и называл количество лет, которое Найлу с друзьями придется провести в тюрьме за нанесение тяжкого вреда здоровью. По всему выходило, что парням сидеть за решеткой до самой смерти — в особенности, если мистер Ричарде задействует находящихся у него на дотации полицейских, судей и прочих должностных лиц.

Но Найл с друзьями не удостоили его ответом. Сур с братом крикнули помощников со своего корабля, которые помогли перетащить парализованных гигантов на пятое судно. У тех были уже разбиты в кровь носы: босс постарался, впервые в жизни показав свою силу.

Братья сказали Найлу, что снимут с гигантов парализующий импульс, когда те окажутся в трюме, где их намеревались держать.

Мистер Ричардс тем временем в бессилии рухнул в свое любимое пластиковое кресло. Теперь он только бурчал себе под нос. Из его речей выходило, что яхту в плен захватили пираты. Но он все равно надеялся на американскую полицию и ФБР, а также не сомневался, что поквитается с негодяями в будущем.

Пока Найл раздумывал, как бы перебросить на флагманский корабль толстяка, на палубе вновь появился Дравиг, на этот раз — в сопровождении лекаря. Пауки отошли от качки, вновь набили желудки тем, что из них вылетело (брезгливостью они никогда не отличались), но им хотелось и лакомства. Дравиг считал, что восьмилапые после всех переживаний заслужили награду. А тут награда, можно считать, сама попала в лапы…

—Отдай его нам, Посланник Богини, — дошел до Найла импульс Дравига. — Зачем он тебе нужен? Неужели тебе не хватит троих двуногих? Самку ты сможешь использовать сам, те два, которых забрали двуногие из подземелий, помогут с тяжелыми работами, в особенности, если погибнет кто-то из команды. А этот-то зачем? А так все пауки будут довольны… Ведь ты же не отдашь нам никого из моряков?

Дравиг еще немного порассуждал про выпавшие на долю пауков испытания, трудности водного путешествия, которые они стойко переносят, и понимание, давно установившееся между Посланником Богини и восьмилапыми.

Найл еще колебался.

В это время на палубу третьего корабля, на котором активно велись ремонтные работы по укреплению сломанной мачты, вышли две небольшие самочки, фрейлины Доры.

—Ох, как нам сегодня было плохо! — сказала одна в голос.

Паучьи голоса — низкие и монотонные, правда, голоса самок звучат немного поприятнее для человеческого уха, чем голоса самцов, тем не менее Салли и мистер Ричардс, впервые услышавшие звуки, вылетающие из паучьих тел (и вообще поняв, что пауки могут разговаривать), чуть не грохнулись в обморок.

Салли опять впилась руками в палубные ограждения, причем так, что костяшки пальцев у нее побелели, и закрыла глаза.

Мистер Ричардс пытался что-то произнести, но не смог.

—Ну почему, почему мы согласились отправиться в это путешествие? — восклицала тем временем вторая самочка. — Если бы Дора предупредила нас о том, какие испытания нас ждут! А она молчала! И так всегда! Почему мы должны страдать?

—Постыдитесь! — прикрикнул на них паук-лекарь с корабля Найла. — Вам оказана великая честь, а вы, как всегда, жалуетесь. Вечно чем-то недовольны.

Но самочки явно многому научились у своей Правительницы.

Их причитания имели вполне конкретную цель: они сами хотели получить лакомство, понимая, что одного мистера Ричардса на всех не хватит, и избрали такую тактику. Между пауками, вылезающими на палубы всех кораблей, завязался жаркий спор. Они теперь общались только на ментальном уровне и их понимало всего лишь несколько двуногих, способных к такому общению.