— Э-э… В старину, бабка говорит, каждый род на Руси своим предком какого-нибудь зверя считал. Ну, медведя там, лисицу, змею… Хрен его знает, кого еще! А те, кто в этих лесах жили, так волка. И будто находились умельцы, что перекидывались. Те, в кого дух предка вселялся. Они вождями становились. — Пашка поморщил лоб, припоминая. — Потом христианство сюда пришло и об этом забывать стали. Только легенды остались. Мол, кто из народа что-то эдакое в себе сохранил, — и не спрашивай меня: я не знаю что именно! — тот и сейчас это сможет. Ну, перекинуться! Только не сам по себе. А после того, как волчьи ягоды поест. Знаешь, такие красные. Их везде полно. Яд чистый!

Володька завороженно слушал. Даже рот открыл. Пашка задумчиво пробормотал:

— И вроде, еще до революции твой дед какого-то местного воротилу пришиб. Учти, это легенда! Тот, бабка сказала, над его женой… э-э… как бы это…

— Надругался, что ли? — угрюмо подсказал Володька.

— Ну да. Только бабка моя говорила: ссильничал. А твой дед и разозлился. Ужас как разозлился! Голыми руками шею этому мужику свернул. И при свидетелях. Вранье, конечно…

— Ты дальше давай!

— Ну вот. Он его убил, а сам убежал. В леса. Так за ним настоящая охота началась! Полиции, собак нагнали, не счесть. Прямо по следам шли. И в болоте каком-то твоего деда заперли. Окружили так плотно, мышь не проскочит!

Володька, совершенно забыв, что речь идет якобы о родном деде, сочувственно воскликнул:

— Да что ты все резину тянешь? Дальше что?

— Дальше-то как раз легенда и начинается, — хмыкнул Пашка. — Брехня, то есть. Дед твой, ну, тогда-то он еще дедом не был! Совсем молодой мужик, сам понимаешь. Короче, он на кусты волчьей ягоды в том болоте наткнулся. И были те ягоды особенными. Ни на что не похожими. Громадные! И будто не красные, как обычно, а с лиловым отливом. Мужик вспомнил вдруг сказки, что еще от своей бабки слышал, и взмолился…

Володька привстал от волнения. Вошедший в раж Пашка с подвыванием продолжил:

— Мол, если есть хоть слово правды в тех рассказах, то пусть волчья ягода и духи его предка-волка ему помогут. И если он не может из этих болот человеком уйти, то пусть уйдет волком. И съел целую горсть!

— А потом? — затаив дыхание, прошептал Володька.

Маруська, давно подобравшаяся к мальчикам почти вплотную, тоненьким голосочком отозвалась:

— Заснул человеком, а проснулся волком! И ушел от погони.

Пашка сердито посмотрел на пигалицу, испортившую ему финал, и бросил в ее сторону мелкий камушек:

— Брысь отсюда, мелочь пузатая!

Обернулся к другу и подтвердил:

— Ну да, тем легенда и кончается.

— Так он к своей жене не вернулся?

— Мы тоже об этом бабку спрашивали!

— И что она говорит?

— Сказала — возвращался. Ночами. Приходил волком и уходил волком. Будто бы прямо из леса к ним в избу потайной ход вел. Никто волка у той избы не видел, как ни следили. А в доме он человеком перекидывался. У его жены после этого еще трое сыновей народилось…

— От волка?!

— Дурак! От оборотня!

— Хочешь сказать: мой прадед — а он самый младший! — уже от оборотня родился?! Ах ты…

Володька покраснел от злости и сжал кулаки. Пашка торопливо воскликнул:

— Эй, я-то тут при чем?! Я вообще в это не верю! Клянусь! Но по бабкиным словам — да.

Багровый Володька немного отдышался, уверяя себя, что выслушал обыкновенную сказочку и плевать ему на нее с высокой колокольни.