Помещение мастерской внешне походило на обыкновенный сарай, только с окнами. Вдова отставила кол, которым были приперты двери, и пропустила меня вперед.

    -  Я, ваше благородие, снаружи подожду. У меня от тамошнего запаха в грудях смущение.

    Я прошел через полутемные сени в основное помещение. В нос ударила тошнотворная вонь гнилого мяса, тухлых яиц и еще какой-то непонятной дряни. Задержав дыхание, я огляделся.

    Это было круто! Настоящая средневековая лаборатория алхимика! Посередине комнаты стоял большой стол с колбами, ретортами, ступками. Вдоль стен тянулись стеллажи с разнокалиберными банками и флаконами.

    Я подошел ближе. Какой только пакости не насобирал Винер: сушеных лягушек, тараканов, костей, черепашьих панцирей, неподдающихся идентификации останков животных. На почетном месте лежала толстая книга, а рядом с ней неизменный в таких случаях человеческий череп с желтыми зубами.

    На осмотр всей этой мерзости ушло меньше минуты. Когда же я почувствовал, что задыхаюсь, по наитию схватил какую-то книгу и выскочил на свежий воздух.

    -  Посмотрел, батюшка, где, прости господи, Артур Иванович ефрунки варил? - поинтересовалась вдова.

    -  Посмотрел, там действительно дышать нечем.

    -  Вот и я о том. Артур Иванович человек почтенный, тихий, аккуратный, только почто такую вонь разводит?

    -  Я возьму его книгу, - сказал я хозяйке.

    -  Как же можно батюшка! Она, поди, денег стоит. Набавь хоть гривенничек.

    Книга мне была без особой надобности, взял я ее из праздного любопытства - полистать и вернуть. Но жадность горькой вдовы так умилила, что я без звука выдал ей гривенник и распрощался.

    Дома Аля уже не находила себе места. Из-за большого расстояния между нами она не могла понять, что я делаю, но что общаюсь с женщиной, уловила. Впрочем, тут же успокоилась.

    -  Это книга? - спросила она, увидев у меня винеровский фолиант.

    -  Книга, - подтвердил я.

    -  Библия?

    -  Вряд ли.

    -  Ты что, сам не знаешь? - поразилась она.

    -  Еще не смотрел, да и вряд ли смогу ее читать, она написана по-немецки, да еще готическим шрифтом.

    -  Каким шри… - не поняла она.

    -  Красивыми буквами, - объяснил я. - Так писали в старинных книгах, особенно в Германии.

    -  А эта книга старинная?

    -  Сейчас посмотрим, - ответил я, раскрывая фолиант. - Вот черт, здесь латинские цифры.

    -  Какие цифры? - не поняла Аля.

    -  В старину в Европе цифры писали латинским буквами, - пояснил я, понимая, что для девушки это чистая тарабарщина. - Позже, с пятнадцатого века начали писать арабскими.

    -  Понятно, - протянула Аля. - И что здесь написано?

    -  Матерь божья! - поразился я. - Если не ошибаюсь, эту книгу издали в 1511 году!

    -  Откуда ты узнал?

    -  Видишь, здесь написано М - это тысяча, D - пятьсот, а вот эти буквы X и I, обозначают десять и единицу. Получается, тысяча пятьсот десять и один год!

    -  Надо же, - порадовалась за меня Аля. - Ну и что?

    Я обнял ее и расцеловал.