– Помогите мне, – попросил я Троих‑из‑Тени, беспомощно шевеля онемевшими конечностями в попытке отползти подальше.

Они мне не ответили. За спиной была лишь пустота. Угнетающая, рождающая желание затравленно озираться. Я так привык к их постоянному присутствию, порой излишне навязчивому, временами нервирующему их бесцеремонной любознательностью, но всегда дающему уверенность в защищенности спины. И вот теперь...

– Ква... – неуверенно напомнил о себе клубок шерсти, пытаясь выбраться из‑под меня.

Хорошо еще, что нитки оказались крепкие и не порвались, а узел не распутался. Иначе искать бы мне Кощея Бессмертного до скончания моего жизненного срока, так как надежды на то, что он помрет раньше, никакой.

– Мир, – предложил я ожившим статуям. Метательница каменных молний прижала руки к груди, опустила взгляд и залилась краской. Отчего мрамор стал из белого пунцовым.

– Вот как оно получается... – растерянно произнес тот из воинов, меч которого разлетелся на куски от столкновения с ручной молнией его госпожи.

– Обалдеть, – гнусавя и растягивая гласные, поддержал его второй, с видимым удовольствием рассматривая себя. Напряг – расслабил мышцы, любуясь игрой волн на поверхности мрамора.

– И как долго это продлится? – спросила почему‑то у меня каменная дева, почти безрезультатно пытаясь закрыть свои прелести крохотными ладошками.

– Что? – не понял я.

– Мы, камень... движемся... живые... – принялась перечислять она. – Как назад?

– А зачем? – поинтересовался один из воинов, – мне это нравится.

– Правда, – поддержал его напарник. – Каждому по телу. А то, что оно каменное... так это даже неплохо.

Их голоса кажутся такими знакомыми...

– Пусик? Гнусик? И... – имя сестры Троих‑из‑Тени напрочь вылетело из моей головы. Хотя, может статься, они и не представляли ее мне.

– Бианка, – склонила голову каменная дева.

– Очень приятно. Аркадий.

– Взаимно.

– А теперь, – я пресек попытку со стороны Пусика и Гнусика заключить меня в объятия, – необходимо продолжать преследование. Вы со мной?

– Да.

– Вперед!

Сопровождаемый сотрясающими землю каменными Троими‑из‑Тени, я бросился следом за шерстяным проводником, стремительно катящимся по тропинке. Он квакает, нетерпеливо подпрыгивает, когда ему приходится дожидаться, пока мы преодолеем очередное малопроходимое нагромождение камней.

Теперь, с поддержкой Троих‑из‑Тени, я ощутил прилив сил. Не так страшен Кощей Бессмертный, как его описывают в сказках. Пускай только попробует не отпустить Аленушку – облаченные в мраморные тела братья втопчут его в землю так, что любой асфальтоукладчик позавидует, а уж выковыривать и в голову никому не придет, легче листочками притрусить и сказать, что «так и було».

Словно в подтверждение моих слов, Гнусик с Пусиком, не сбавляя скорости, прошлись по куче сложенных один на другой камней – только каменная крошка шрапнелью брызнула из‑под мраморных подошв.

Покинув плато, мы углубились в лес. Тропинка запетляла между деревьями, местами ныряя в густые заросли терновника (ветви его оставили свои автографы на незащищенных участках моей кожи), местами теряясь среди нагромождения бурелома, в недрах которого свободно может разместиться средних размеров медвежье общежитие. Берлог этак на сто...

Несмотря на кажущуюся непроходимость, довольно скоро лес начал редеть, сменившись желто‑серым разнотравьем с разбросанными там и сям островками вечнозеленого кустарника и редкими деревцами, тянущимися к небу по большей части голыми ветвями.