Глава 38

ВСЯК ВСТРЕЧНЫЙ ВРАГ

DOOMаю – следовательно, существую.

Новое прочтение избитой истины

Первым делом из‑за валуна высунулась петушиная голова. Внешне самая обыкновенная: изогнутый клюв, красный гребешок, почти закрывающий правый глаз, оранжевый пушок, покрывающий тощую шею. Только величиной этот петух, если тело его пропорционально голове, должен быть никак не меньше страуса. Наверное, и несчастные жертвы Буша, не иди их ножки на рынок, достигли бы к пенсии подобных размеров.

Затем по камню заскрежетали острые когти, которыми заканчивались передние (!) лапы, четырехпалые, покрытые перьями, но с густым подшерстком вместо пуха. По‑птичьи узкая, сильно выдающаяся вперед грудная клетка и при этом довольно развитые плечи, за которыми виднеются сложенные на спине крылья. Наподобие орлиных, с длинными перьями цвета светлого пива, на самом кончике белая каемка.

– Что это? – поинтересовался голос из моей тени. Если б я знал...

Взгромоздив тело на валун, создание село на задние лапы, словно пес, и обвило их длинным змеиным хвостом, покрытым крупной зеленоватой чешуей, сквозь которую торчали редкие пучки волос.

– Скучно, – проскрежетало существо, широко распахивая клюв и нервно перебирая когтями по камню, отчего последний крошился и сыпал искрами. – Развлекайте меня!

Скосив взгляд на рукоять меча, выглядывающую из‑за плеча, я решил не обострять обстановку. К чему лить кровь, если ты не уверен, что она будет чужой? Для начала попробуем договориться по‑хорошему. Расскажу ему пару анекдотов, кот‑баюн песенку споет – и мирно разойдемся.

– Для начали я хотел бы представиться, – сказал я, засовывая квакающий и рвущийся прочь клубок в карман. – Волхв Аркадий. Кота‑баюна зовут Василием, а спящего домового – Прокопом.

– Уже интересно, – перестав крошить нерукотворный пьедестал, сообщило существо с головой петуха. – продолжай!

– Мне бы было легче разговаривать, зная, с кем, собственно, я имею честь...

– Чего?! – вытянув длинную шею, прокаркал петухоголовый мутант.

– Ты кто? – конкретизировал мой вопрос баюн, который осмелел, поняв, что есть его не собираются.

– А что, не видно? – Существо расправило крылья.

– Видно, но непонятно, – признался я.

– Я василиск, – гордо прокаркал мутант, рывком головы откинув гребешок на затылок.

– Правда?

– Правда.

– А не мог бы ты смотреть в сторону?

– Это почему?

– Да разное говорят...

– А что говорят?

– Говорят, что твой взгляд ядовит, он убивает всех вокруг.

– А еще?

– Говорят, петух и ласка имеют иммунитет.

– Чего?!

– В смысле невосприимчивы к яду.

– Какая ласка? – блеснул глазами василиск. – Нежная?

– Да обычная, лесная.

– Какая‑какая?

– Ну... зверушка такая. – Я изобразил предполагаемые размеры. – Пушистая, с острыми зубами.

– Не, такую ласку не хочу. Вот как‑то одна знакомая почесала мне шейку. Вот это была ласка! Обычно‑то она все больше норовит клювом ударить...

– Таковы женщины...

Минутой многозначительного молчания мы выразили мужскую солидарность пред лицом женского коварства.

– Опять скучно! – заявил василиск. – Сейчас взвою с тоски. Лучше развлекайте.

– А сам себя не можешь? Или к подруге своей сходи – развлечетесь.

– Не могу.

– Она далеко? – догадался кот.