Ему «всего» двести двадцать один год, но провёл это время в рядах людей архангела, последние сто лет в гвардии чуть ниже Семёрки. Он тоже высокомерен.

– Может, и нет, – сказал он, подходя так близко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом, – но я был вежлив и цивилизован, пытаясь завести разговор.

Нимра прищурилась.

– Думаю, ты никогда не был вежливым и цивилизованным. Прекрати прилагать усилия… Это смешно.

Он грубо и непривычно рассмеялся. Грудные мышцы расширились так, как не растягивались уже долгое время.

Нимра была ошеломлена смехом Ноэля, потому что его лицо преобразилось, а голубизна глаз стала ярче. Это проблеск того, кем он был до событий в Убежище – мужчиной с намёком на порочность в глазах и способностью смеяться над собой. Так что, она с удовольствием положила свою руку на изгиб его локтя. Тепло его тела просачивалось сквозь тонкую ткань рубашки, которая была на нём, и касался её кожи, его мускулы перекатывались под пальцами. На мгновение Нимра забыла, что она – ангел на четыреста лет старше его, ангел, которого кто то хотел убить, и стала просто женщиной, гуляющей с красивым мужчиной, который начинал очаровывать её грубыми чертами и прочим.

***

Три дня спустя Ноэль получил очень хорошее представление о том, как функционирует двор Нимры. И Нимра его бесспорный центр, но она не королева. На самом деле, «двор» совсем не подходил. Это не экстравагантное место с официальными ужинами каждый вечер и придворными, одетыми так, чтобы произвести впечатление. В основном они должны хорошо выглядеть и лебезить.

Двор Нимры представлял собой весьма функциональную единицу, и умелость её мужчин и женщин очевидна. Кристиан, чьё отношение к Ноэлю не потеплело, занимался повседневными делами, в том числе управлял инвестициями, приносившими деньги двору. В некоторых делах ему помогал Фен, хотя, судя по тому, что видел Ноэль, это скорее отношения наставника и ученика. Фен передавала факел Кристиану, который, возможно, был старше его по годам, но моложе по опыту.

Асирани, напротив, секретарь Нимры по связям с общественностью.

– Она отклоняет большинство приглашений, – сказала ему расстроенная вампирша на второй день, – и мне всё труднее работать. – Однако приглашения – от других ангелов, вампиров высокого ранга и людей, жаждущих вступить в контакт с правящим ангелом продолжали поступать, что означало, Асирани была занята.

Экзетер, учёный, оправдал свою репутацию. Эксцентричный человек с редкими седыми волосами, торчащими во все стороны, и крыльями удивительного глубокого жёлтого цвета, с нитками меди, он, казалось, проводил всё время в облаках. Однако, тщательно присмотревшись, он понял, что учёный – источник, как советов, так и информации для Нимры, когда дело касалось политики ангелов.

Фен же, напротив, держал руку на пульсе, когда речь заходила о вампирском и человеческом мире.

Только у Амарии, казалось, не было никаких дел, кроме заботы об отце.

– Ты остаёшься в этом дворе из за Фена? – спросил он Амарию однажды вечером после официального ужина, когда они стояли на балконе под серебряным светом полумесяца, а влажный воздух смешивался со звуками насекомых, занятых своими делами, и густой темнотой, которая была рекой. Вампирша потягивала из бокала кроваво красную жидкость, которая взывала к чувствам Ноэля. Но он уже поел, так что не был голоден, просто в голове гудело от манящего аромата металла. Раньше он бы проигнорировал стакан в её руке, чтобы сосредоточиться на пульсе на её шее, на запястье, но мысль о том, чтобы прикоснуться губами к её коже, к чьей угодно коже, заставляла всё тело застывать, и голод резко замирал.

– Нет, – ответила она, наконец, слизнув каплю крови с пухлой нижней губы.