Нимра чувствовала, что Ноэль смотрит на неё, поглаживая Мимозу, но ничего не сказала. Подобно раненому животному, он плохо реагировал на давление. Он должен прийти к ней – если вообще придёт – в своё время, в своём темпе.

– Из за кисточек на ушах, – сказал он, наконец, глядя на комичные уши Мимозы. – Вот почему ты назвала её Мимозой.

От его догадки она улыбнулась

– Да… а ещё потому, что в первый раз, когда я её увидела, она стояла возле мимозы, играя с листьями, а потом отпрыгивала. – В процессе на неё опустились семена одуванчиков, словно корона на голове.

– Сколько у тебя питомцев?

Нимра гладила Мимозу, слушая, как старая кошка мурлычет.

– Теперь только Мимоза, которая скучает по Королеве, хотя та утомляла её выходками, она была так молода. – Ноэль не привык видеть ангелов, поступающих так по человечески. И всё же Нимра, державшая в руках эту старую кошку, выглядела именно так.

– Хочешь, я подержу её на руках?

– Нет. Мимоза гораздо легче, чем следовало бы… Она большая только за счёт меха. – Она сказала это с серьёзным выражением лица в безмолвной тайне рассвета. – Из за горя она не ест, а прожила уже столько лет… – Инстинктивно он протянул руку и провёл пальцем по макушке кошки.

– Она уже давно с тобой.

– Двадцать лет, – ответила Нимра. – Не знаю, откуда она взялась. Тогда она просто оторвалась от игры с кустом и решила, что я принадлежу ей. – Медленная улыбка, которая распалила тлеющие угли внутри Ноэля. – С тех пор она всегда сопровождала меня на утренних прогулках, хотя теперь её беспокоит холод.

Нежная забота в этих словах противоречила всему, что он слышал о Нимре. Её боялись вампиры и ангелы по всей стране. Даже самые агрессивные ангелы держались подальше от территории Нимры… хотя, судя по всему, её силы ничто по сравнению со многими из них. Ноэль задумался, насколько то, что он видел перед собой, было правдой, а насколько – хорошо отработанной иллюзией.

Нимра подняла голову, и мягкое золото восходящего солнца коснулось её лица, осветив такие яркие и сияющие топазовые глаза.

– Моё любимое время суток, когда всё ещё полно обещаний.

Сады вокруг начали оживать, а небо загорелось полосками тёмно оранжевого и розового, такими тёмными, что небо стало почти малиновым, и перед ним стояла красивая женщина с крыльями коричневого цвета, усыпанными драгоценными камнями.

Мужчин мог бы поддаться такому мгновению… но сама сила этого очарования заставила его отступить, напоминая о холодных, непреклонных фактах, почему он здесь.

– Кого нибудь подозреваешь в предательстве?

Нимра не стала возражать против внезапной смены темы разговора.

– Я не могу заставить себя заподозрить кого то из своих. – Она медленно и с бесконечным терпением погладила дремлющую в её объятиях кошку.　  Это хуже, чем нападение с ножом в темноте, потому что тогда я могла бы сосредоточиться на тени. А сейчас… мне не нравится это, Ноэль.

Что то в том, как она произнесла его имя, обволокло Ноэля, заставив крепче захлопнуть щиты. Возможно, в этом сила Нимры – в способности убеждать людей верить в то, во что она хотела. От этой мысли он стиснул зубы, каждая клеточка тела была готова к опасности, которая, он был уверен, скрывалась за стройностью её тела.

Словно услышав его мысли, она покачала головой.

– Какое недоверие, – прошептала она. – Судя по твоим глазам, ты словно прожил гораздо больше веков, чем я.

Ноэль промолчал.

Мягкие чёрные локоны мерцали глубокой синевой в лучах рассветного солнца, и Нимра продолжала гладить Мимозу.

– Я официально представлю тебя своему двору…

– Предпочту сам с ними познакомиться.