Он же всегда так, вынырнет, покрутится с Бесом, а потом, смотришь, опять запропал… Сейчас с ним приезжал еще один мужик, вот он-то, говорят, прописался у Беса в офисе…
— На Луговой?
— Ага. А самого «интеллигента» что-то я не видел последние дни. И хрен с ним. Взгляд больно поганый, все кажется, будто вот-вот расколет…
— Боишься? — ласково поинтересовался Данил.
— Я ж не Штирлиц, — огрызнулся Хиль. — Расколют — и косточек потом не найдут. Штирлицу хоть звезды вешали…
— Это ты ненавязчиво намекаешь насчет тугриков?
— А что? — он ухмыльнулся. — Шпионам положено.
— И ничего интересного у тебя больше нет?
— Да ничего.
— Значит, тугрики… — сказал Данил.
Огляделся. Машина Хиля и две Даниловых тачки стояли метрах в ста, у бывшего музея Ленина. Прохожих в крохотном неухоженном парке, примыкавшем к протоке реки Шантары, не было, как всегда в эту пору. Крутилась пара собачников, но довольно далеко, да и собачники были окрестные, давно примелькавшиеся — Данил здесь встречался не с одним Хилем и подступы изучил на совесть.
Он вернул Хилю идиотское послание с Нептуна, так и оставшееся непонятным. Обаятельно улыбнулся, повторил:
— Значит, тугрики…
И коротко, без замаха врезал собеседнику в солнечное сплетение. Взял за ухо и стукнул физиономией об собственное же Хилево колено, но легонько, так, чтобы не пустить крови. Сидел и ждал, когда коммерческий директор малость одыбается.
— Петрович, ну ты чего? — прохрипел Хиль, хватая воздух полной грудью.
— Смотрю я на тебя, паскуда, и жалею, что не утопил, — сказал Данил. — Так это еще не поздно оформить. Отпустили мы тебя живым, потусовался среди своих и воспрянул духом, а? Штирлиц сраный… Ты же на этой самой машине приезжал с Гнедым за моей девочкой, фотографиями ее стращали…
— Так это не я!
— Она ж номер заметила, козел ты недоделанный, — сказал Данил. — И описала вас с Гнедым довольно точно…
— Нет, быть-то я там был… Только наехать на нее Гнедому велел Бес. Мне отказываться, что ли, когда берут за водилу? Так и сказать — мол, я Черскому стучу, так что мне с вами, ребята, не с руки?
— А почему промолчал?
— Ну…
— Да потому, что все еще надеешься и рыбку съесть, и на хрен сесть, — сказал Данил. — Только не получится у тебя, потому что ты дерьмо, и кукарекать будешь исключительно по моему приказу… Двойной агент, мать твою… Кому нужна статуэтка, самому Бесу?
— Похоже… Тот мужик, что от «интеллигента», вроде бы отговаривал, да Бес же у нас самый умный…
— Кто поедет послезавтра забирать у нее сумку?
— Гнедой. С ребятами. На моей тачке… Вроде бы и тот мужик с ними собирался. Для подстраховки.
— А брать сумку вы, конечно, будете, когда она выйдет из дома?
— Ага, — Жора хотел ухмыльнуться, но вовремя передумал. — Вы бы толклись на рынке…
— Стратеги вы, я смотрю, — сказал Данил. — Только твоя машина будет?
— Может, две. Не решили еще. И возле дома пошлют кого-нибудь заранее потоптаться.
— Так, — сказал Данил. — А чем это вы, голубчики, решили меня отвлечь? Чтобы в то время меня гарантированно не было дома?
— Сукой буду, не знаю… — он заторопился: — Я так прикидываю, что-нибудь подпалят или устроят пальбу у какой-нибудь вашей фирмы, чтобы ты туда дернул…
— А пленку, конечно, отдавать не собираетесь?
— Гнедой сказал, нужно и дальше держать на крючке… Слушай, Петрович, очень уж Бес уверен, что вам настанет скорый звиздец…
— Потому ты и решил, что со мной можно вилять? — нехорошо усмехнулся Данил. |