|
Они могли не поддержать его, хотя он надеялся, что поддержат, что дедушка ошибается, но чувствовалось, что слушать они готовы. – Вы знаете, кто я, – начал он. – Тиан Джеффордс, сын Люка, муж Зелии Хуник. У нас пятеро детей, две пары близнецов и еще один сын. По залу пробежал тихий шепот, возможно, люди говорил друг другу, какие же Тиан и Залия счастливые, раз у них родился единственный ребенок. Тиан подождал, пока вновь установится ти-шина. – Я прожил в Калье всю жизнь. Я делил с вами хлеб, а вы делили его со мной. А теперь прошу, чтобы вы выслушали меня. – Мы говорим, спасибо, сэй, – пробормотали они. Стандартный, нейтральный ответ, но и он воодушевил Тиана. – Скоро придут Волки. Мне сообщил об этом Энди. Тридцать дней, от луне к луне, и они будут здесь. Вновь бормотание. Тиан слышал в нем отчаяние и ярость, но не удивление. Когда дело каса-лось распространения новостей, Энди не было равных. – Даже те из нас, кто умеет читать и писать, не могут ничего написать, потому что нет бума-ги, – продолжил Тиан, – поэтому я не могу сказать с определенностью, когда они приходили в по-следний раз. Ничего не записывается, вы знаете, все передается из уст в уста, от стариков к молодым. Но я помню, что уже ходил в штанах, следовательно, прошло больше двадцати лет… – Двадцать четыре, – крикнули из дальних рядов. – Нет, двадцать три, – возразил кто-то из сидящих впереди. Мужчина поднялся. Рубен Каверра, пухлый, всегда улыбающийся толстячок. Но теперь улыбка исчезла с его лица, на нем отражалась только печаль. – Они взяли мою сестру, Рут, так что можете мне поверить. Вновь шепот, на этот раз выражающий согласие. Мужчины могли бы рассесться по всему залу, но предпочли сесть в тесноте, чтобы чувствовать плечо друг друга. Иной раз и в неудобстве есть свои плюсы, отметил про себя Тиан. – Мы играли под большой сосной перед домом, когда они пришли, – продолжил Рубин. – С тех пор я каждый год оставлял на дереве зарубку. Даже после того, как ее привезли назад, продолжал оставлять. Сейчас их двадцать три, следовательно, прошло двадцать три года, – с этим он сел. – Двадцать три или двадцать четыре, разницы нет, – вновь заговорил Тиан. – Те, кто был деть-ми, когда Волки приходили в последний раз, стали взрослыми, и у них самих уже появились дети. Неплохой урожай для этих мерзавцев, – он помолчал, давая им возможность самим прийти к мысли, которую собирался озвучить. – Если мы позволим этому случиться, если мы позволим Волкам за-брать наших детей в Тандерклеп и вернуть рунтами. – Да что еще мы можем сделать? – в отчаянии воскликнул кто-то из мужчин, сидящих в сред-них рядах. – Они же нелюди! – и по залу пробежал согласный шепот. Поднялся один из Мэнни, в темно-синем плаще на худых плечах. Взгляд его мрачных глаз обещал сидящих. Они не были безумными, эти глаза, но Тиану показалось, что и здравомыслия в них немного. – Выслушайте меня, прошу вас. – Мы говорим, спасибо, сэй, – ответили ему уважительно, но сдержанно. Появление Мэнни в деревне – явление редкое, а тут пришли целых восемь, толпа. Тиан радовался их приходу. Если у ко-го-то и возникали сомнения в серьезности ситуации, лучшего подтверждения тому, чем приход Мэнни, просто не могло быть. Дверь Зала собраний открылась, и через порог переступил еще один мужчина. В длинном чер-ном плаще. Со шрамом на лбу. Никто, включая Тиана, его появления не заметил. Все смотрели на Мэнни. – Послушайте, что говорит Книга Мэнни: «Когда ангел смерти пролетел над Айджипом, он убил первенца в каждом доме, дверной косяк которого не был помазан кровью жертвенного бараш-ка». Так говорит Книга. – Да здравствует Книга, – воскликнули остальные Мэнни. – Может, мы должны поступить также, – продолжил Мэнни-оратор. |
