Ни один человек не сможет так жить. Вы можете провести целый день, разглядывая цветок, наслаждаясь его красотой, но молока от этого не прибавится. Неудивительно, что мы всю жизнь мечтаем. Чтобы бодрствовать и видеть все, как оно есть на самом деле… такое долго никто не выдержит.

Она глубоко вздохнула, и подобрала Королеву. Она видела, как все меняется, сны ревут вокруг нее, но не могут причинить ей вред. Она была реальна, и она не спала. Ей даже приходилось концентрироваться, чтобы думать, несмотря на шквал впечатлений, захлестывающий ее мозг.

Королева была, как свет, как ребенок, она истерично меняла форму в руках Тиффани, превращаясь в чудовищ, в извивающихся тварей с когтями и щупальцами. Но, в конце концов, она стала серой, как обезьяна, с большой головой и глазами навыкате, с тощей грудью, покрытой шерстью, которая ходила вверх-вниз от того, что она задыхалась.

Тиффани дошла до камней. Арка была на месте. Она никогда не падала.

Тиффани думала. У нее не было силы, не было волшебства, только одна уловка.

Худшая.

— Держись отсюда подальше, — сказала Тиффани, вступая в каменный проход. — Никогда не возвращайся. Никогда не трогай то, что мое, — а затем, потому что тварь была очень слаба и похожа на ребенка, она добавила: — Но я надеюсь, что есть кто-нибудь, кто тебя пожалеет. Я надеюсь, что Король вернется.

— Ты жалеешь  меня?! — зарычала тварь, которая была Королевой.

— Да. Немного, — сказала Тиффани.

«Как мисс Робинсон», — подумала она.

Тиффани бросила существо. То откатилось через снег и снова стало прекрасной Королевой.

— Ты не победишь, — сказала Королева. — Всегда найдется лазейка. Люди видят сны.

— Иногда мы просыпаемся, — ответила Тиффани. — Не возвращайся… а то будет  расплата…

Она сконцентрировалась, и теперь за камнями ничего не было, кроме поля позади них.

«Я должна буду найти способ запереть их», — сказало ее Глубокомыслие. Или, возможно, ее низвестно-какое-мыслие. Ее голова была переполнена  мыслями.

Она сумела немного пройти, а затем села, обняв колени.

«Что будет, если все так и останется, — подумала она. — Прийдется вставить в уши затычки, завязать нос и надеть на голову черный колпак, и, несмотря на это , я буду видеть и слышать слишком много…»

Она закрыла глаза и закрыла свои глаза снова. Она почувствовала, что все это утекает. Это походило на отключение, скольжение от той странной полноты ощущений в нормальное повседневное… хорошо, бодрствование. Чувствовалось, что все стало размытое и тусклое.

«Вот так мы чувствуем всегда, — подумала она. — Мы бредем во сне через наши жизни, потому что как могли бы мы жить, если бы всегда были такими пробужденными…»

Кто-то топтался на ее ботинке.

Глава 14. Маленький, как дубы

— Эй, вы куда подевашься? — закричал Всяко-Граб, широко улыбаясь ей в лицо. — Только мы хотешь дать стряпчим отлуп, бац — а вас с Кролей нет!

«Сны во снах», — подумала Тиффани, подперев голову.

Но они закончились, и вы не могли смотреть на Нак Мак Фиглов и не признавать, что они настоящие.

— Все кончилось, — сказала она.

— Те ее убишь?

— Нет.

— Тогда она вернется, — сказал Всяко-Граб.