Она прожила на ранчо «Три короны» уже три месяца, когда Гордон впервые заговорил о ее разводе. Каждый день видеть Морган и не сметь обнять ее стало для него мучением. Он стремился узнать, как она относится к Сету, хотел, чтобы никакие призраки прошлого не омрачали ясную перспективу их будущего союза.

Однажды во время обеда он спросил:

– Морган, ты что-нибудь решила относительно Сета?

Морган испуганно взглянула на него. Даже при упоминании этого имени у нее начинались спазмы в желудке.

– Я не хочу о нем говорить. – Coq au vin «Петух в вине (фр.)», приготовленный Розелль, уже не вызывал у нее аппетита.

Гордон внимательно наблюдал за ней:

– Ты подумаешь о разводе? Развод. Это означает разлуку с Сетом, отцом Адама, навсегда. Надо, однако, быть разумной.

– Да, наверное, следует развестись. Но я же не знаю, где сейчас Сет. И уверена, прежде чем начинать… дело о разводе («какое противное слово»), надо его найти.

– Тогда я обращусь к Джону Брэдли, и посмотрим, что можно будет предпринять.

Обед завершился в молчании. Кофе им подали во внутренний дворик. Морган погрузилась в собственные мысли. Почему мысль о разводе кажется ей такой неприятной? Потому что заставляет признать себя неудачницей? Она пыталась сама себя убедить, что подобная мысль просто нелепа, но в глубине души знала, что это правда. Она потерпела поражение. Хотя, конечно, не по своей вине. Во всем виноват Сет. Сет и его характер.

– Еще кофе, Морган? – прервал ее раздумья Гордон.

Он понял, что предстоит нелегкая борьба. Морган сказала, что ненавидит мужа, но он видел по ее глазам, что это неправда. Что-то нужно делать.

Когда Морган и Адам прожили на ранчо «Три короны» полгода, Гордон решил устроить большой прием и пригласить соседей для более близкого знакомства.

Морган видела очень немногих, да и мало их было в этих слабонаселенных местах. Она обрадовалась новым хлопотам, с удовольствием варила, пекла и украшала дом. А Гордон каждый вечер возвращался домой, к ней и Адаму, чувствуя себя очень счастливым. Впервые в жизни он не был одинок. И счастье его было бы полным, если бы иногда он не замечал во взгляде Морган тоску.

– Мне сказали, что вы здесь хозяин, – голос у незнакомца был низкий, бархатистый и очень приятный.

– Да, так оно и есть. Меня зовут Гордон Мэтьюз. – Рука Гордона, протянутая для пожатия, утонула в ладони незнакомца. Ладонь была загрубевшей и мозолистой.

– Дэйв Блейк.

Незнакомец улыбнулся, и Гордону показалось, что он увидел в этом человеке что-то знакомое.

– Я ищу работу.

– А что вы умеете? – Гордон уже знал, что наймет этого человека, даже до того, как услышал ответ.

– Я управлял отцовской плантацией на Востоке и работал почти шесть лет в здешних местах. Гордон улыбнулся:

– Я всегда найду работу для хороших рук. Считайте, что вы наняты. Вон там Бойд, мой управляющий. Он вас приставит к делу. – И посмотрел, как незнакомец повернул лошадь и поехал в указанном направлении. Нет, что-то очень знакомое есть в том, как он взмахивает руками, перебирая поводья. Но нет, он не может вспомнить, где уже видел этого человека.

Весь день Гордон наблюдал, как Дэйв работает. Тот был не похож на большинство новичков. Ему не надо было указывать что следует делать Впечатление было такое, что он уже несколько лет работает на ранчо. Другие работники сразу же отнеслись к нему доброжелательно, им понравилось, как спокойно и деловито он присоединился к ним.