Она отступила назад, но он крепче сжал ее плечи.

Теперь руки были на талии, они обнимали ее, большие пальцы скользнули вверх и коснулись места под грудью. Она стояла не шелохнувшись, только вся напряглась. Он дотронулся до ее лица, ладони охватили ее щеки.

Теперь он расстегивал маленькие пуговички на лифе ее грязного домашнего платья.

– Нет! – Она отрицательно мотнула головой.

В горле у нее хрипело. А он продолжал медленно заниматься тем же делом. Вот он расстегнул лиф. Теперь, очевидно, на очереди корсет и нижняя рубашка.

Она почувствовала, как что-то холодное коснулось ее плеча.

Она отпрянула и упала на колени. И откинулась назад, готовая наброситься на насильника. Плечо болело, на нем было что-то теплое и влажное. Кровь! Он нанес ей рану.

Она встала и стояла очень тихо. На плечо положили что-то холодное, и оно перестало болеть. Она почувствовала, как человек рванул платье на другом плече и обнажил бок. Опять рванули с другой стороны, и платье упало на пол. Она услышала шаги, и потом ей стало теплее от разгоревшегося огня. Он сжег платье!

Затем она почувствовала, как быстрыми, порывистыми движениями человек срывает с корсета кружево. Затем с нее сняли корсет. Она глубоко и свободно вздохнула, избавившись от его давящей хватки. Человек сорвал с нее рубашку, и все это вместе с корсетом тоже бросил в огонь.

Наконец руки коснулись ее затылка, и повязка спала с глаз.

Сначала все расплылось перед ее взглядом, наконец глаза стали различать предметы…

– Здравствуй, женушка! О нет, кляп пока останется на месте. Мне нужно многое тебе сказать, и я не хочу, чтобы ты меня прерывала.

Она нагнулась, пытаясь прикрыть наготу, глаза ее смотрели умоляюще.

– Как видишь, я сжег твою одежду. И хочу, чтобы ты некоторое время оставалась в таком натуральном виде, – и он опустился на стул у очага. – Подойди поближе, я хочу полюбоваться тобой.

Он взял ее руку, она попыталась вырваться, но он держал ее крепко.

– Ты на меня сердишься, да?

Она выразительно кивнула головой, пристально глядя на него.

– Я хочу объяснить тебе свой поступок. Я очень терпелив. Но я не святой мученик. Я собирался ждать годы, пока ты не сменишь гнев на милость, но то, как стали развиваться события на ранчо «Три короны», истощило бы терпение и святого. Многие ли женщины могут сказать, что их мужья погрешили против них только однажды? Я совершил большой проступок и нехорошо себя вел потом. И все это принесло нам обоим много страданий.

Морган, если ты не прекратишь так хмуриться, то через два дня у тебя весь лоб будет в морщинах. Я знаю, что разрубил узел довольно простым и грубым способом. Но я почти месяц наблюдал за тем, как ты живешь. И уверен, что ты портишь свою жизнь.

Она стала вырываться, но он посадил ее на колени, положил ее голову себе на плечо и обнял за ноги.

– Вот так сидеть с тобой мне очень нравится. И я даже не знаю, могу ли я вести разговор дальше. – Голос у него охрип, он поглаживал ее бедро. – Как я удивился, впервые увидев тебя обнаженной! И каждый раз, видя твое тело, я восхищался его совершенством.

– Морган, я так сильно тебя люблю. – Он не обратил внимания на громкое протестующее мычанье. – Я уже думал, что все в порядке, когда Гордон уехал, но потом заболел Адам, и я должен был ехать за Люпитой. А когда вернулся, то убедился, что надо что-то делать и делать срочно. Кто-то должен всегда о тебе заботиться и помогать. Я оставил тебя на одну лишь неделю и посмотри, что с тобой стало? Ты перестала есть, мыться, от тебя пахнет просто ужасно, и ты превратила моего доброго, веселого сынишку в какое-то хныкающее чудовище.