Агриппа воздел руки. В шаре едва заметно вспыхнуло голубое свечение, которое усиливалось и меняло оттенок. Постепенно хрусталь налился светом. Азар ежедневно наблюдал за этим действом, и всякий раз его охватывало волнение при виде неземного сияния кристалла.

- Смотри, - приказал Агриппа.

Юноша увидел плоскогорье дивной красоты и дорогу, лентой вьющуюся среди светлого, редкого леса. Она шла на подъём и вдруг резко сворачивала, огибая большую котловину. Впадина была столь глубока, будто кто-то нарочно вычерпал её гигантским ковшом. Глинистые откосы поросли травой и чахлым кустарником. Лишь одна, почти отвесная стена оставалась голой. Она, точно решето, была издырявлена гнёздами стрижей. Птицы стремительно носились над котловиной. Они то залетали в гнёзда, то стрелой выпархивали из них, отправляясь на поиск корма для птенцов.

- Это - Вересковый холм, - торжественно возвестил Агриппа, словно название могло что-то значить для Азара.

Юноша молчал. Он по опыту знал, что задавать вопросы бесполезно. Агриппа расскажет ровно столько, сколько захочет.

- Здесь самозванка найдёт своё последнее пристанище.

Агриппа провёл руками над шаром и прошептал заклинание. Магический кристалл помутнел, а потом в нём появилось изображение девочки. Откинувшись на бархатные подушки, она крепко спала. От жары у неё на лбу выступили бисеринки пота, как капельки росы на лепестках розы.

- Спит и больше не проснётся. Бедняжка даже не узнает о том, что произошло. Просто погрузится из сна, навеянного зельем, в другой, вечный сон.

В это мгновение, словно в насмешку над словами чародея, веки девушки дрогнули и она открыла глаза.

Агриппа резко подался вперёд, так что едва не столкнул магический кристалл на пол.

- Проклятье! Эта глупая баба дала ей не весь порошок! - в ярости воскликнул он.

Марика распахнула глаза и не сразу поняла, где находится. Было нестерпимо душно. Она полулежала на коротком сиденье, так что ноги свешивались на пол. Спина затекла. Напротив дремала мадам Стилет в неизменном чёрном платье с воротником под самое горло. А за окном проплывал мирный сельский пейзаж.

Девочка резко села. Гувернантка тоже встрепенулась и выпрямилась на сиденье, точно аршин проглотила.

- Куда мы едем? - встревожилась Марика, хотя уже догадалась, каков будет ответ.

- Как? Вы уже проснулись? - удивилась старая дева.

- Куда вы меня везёте? - переспросила девочка.

- В школу. Вам должно быть известно.

- Вы нарочно усыпили меня! Как вы посмели!

- Я тут ни при чём. Мне приказано вас сопроводить, - чопорно поджала губы мадам Стилет.

Марика была потрясена. Она не ожидала от Агнессы такого вероломства.

Было бы гораздо честнее, если бы она открыто запретила ей ехать на остров, но она поступила хуже, чем самый коварный враг. Притворщица сделала вид, будто не против, а сама подсыпала сонный порошок. Значит, все заверения в любви были лишь пустыми словами! Девочка вспомнила, как ещё вчера всей душой верила Агнессе, а та лгала, скрываясь под маской сочувствия.

От обиды Марике сдавило грудь. Ей не хватало воздуха. Но причиной была не духота в карете. Девочку душила боль от фальши и лжи той, кого она считала своей названой матерью. Нет ничего тяжелее, чем предательство близких людей.

- Я никуда не поеду, - задыхаясь, выдавила из себя девочка.

Она толкнула дверцу, но та оказалась запертой.

- На вашем месте я бы не делала глупостей, - сухо сказала гувернантка. - Сзади едет лакей. Им с кучером приказано за вами присматривать.

- Будь вас хоть сотня, вы не сумеете поймать неводом реку! - выкрикнула Марика.

Она почувствовала острую боль. В груди словно раскалился огненный шар. Девочка вспомнила, что такой же приступ накатил на неё в беседке, когда Глеб не позвал её на бал.