– Так вот что вы называете компромиссом! – взорвался Корсибар. – Вы, должно быть, считаете меня дураком. Это полностью исключено, потому что… потому что это совершенно невозможно, и…

– Ваше высочество! – перебил его хриплый незнакомый голос. Дверь резко распахнулась, и в тронный зал вбежали два запыхавшихся растрепанных гвардейца. – Заключенный… Ворвались в тюрьму…

Корсибар замер с раскрытым ртом, как будто его ударили. Фаркванор вскочил на ноги и что‑то невнятно завопил. Даже на непроницаемых лицах Санибак‑Тастимуна появилось выражение растерянности и тревоги. Спустя еще несколько секунд в зал влетел Мандралиска и что‑то прошептал на ухо Дантирии Самбайлу. Тот выслушал, сначала нахмурился, а потом лучезарно улыбнулся и поднял безмятежный взгляд на Корсибара.

– Похоже, мой лорд, что мои люди и несколько ваших гвардейцев поссорились между собой. Это, по несчастливой случайности, произошло возле входа в туннели лорда Сангамора, и во время дурацкой драки запертые ворота в туннели получили некоторые повреждения и раскрылись. Вынужден с прискорбием сообщить, что при этом имело место несколько несчастных случаев. А также лучник‑скандар, находящийся у меня на службе, очевидно, решил воспользоваться представившейся возможностью, чтобы узнать, хорошо ли заботятся о его сопернике на недавних Играх лучнике принце Престимионе. Ему показалось, что принц не совсем здоров, и поэтому он не нашел ничего лучшего, как вынести его из подземелья, чтобы тот мог получить надлежащее медицинское обслуживание, в котором, по его слабому солдатскому разумению, нуждался.

Спокойный и даже шутливый тон, которым он объявил все это, вызвал у Свора восхищенное удивление. Довольное спокойствие Дантирии Самбайла, казалось, подействовало на Корсибара как заклинание и, похоже, заставило смириться с неслыханным происшествием в подземной тюрьме. Корсибар открыл было рот, снова закрыл, но не смог выдавить из себя ни единого слова. Его лицо исказилось смятением, он сердито сдвинул брови, но тем не менее никак не мог найти в себе силы вслух возмутиться поразительной новостью, означавшей на самом деле реальное восстание против его власти.

Видя, что его повелитель молчит, Фаркванор встал, намереваясь что‑то сказать, но Корсибар резким властным жестом велел ему сесть на место.

Воспользовавшись растерянностью Корсибара, Дантирия Самбайл вновь заговорил.

– Сложилось деликатное положение, ваше высочество. – Его речь лилась плавно и спокойно, как будто он желал обсудить меню обеда. – И поэтому я предлагаю согласиться с компромиссом, который только что предложил граф Септах Мелайн. Мир между партиями короналя и принца Престимиона, и никаких взаимных обвинений с обеих сторон по поводу того, что произошло. Я сразу же возьму принца Престимиона под свое поручительство и буду нести личную ответственность за его хорошее поведение.

Санибак‑Тастимун зашевелился, как будто намеревался предпринять какие‑то действия. Свор, не сводивший с него глаз, сделал в воздухе указательным и большим пальцами угрожающий колдовской жест. Су‑сухирис сразу же замер, как статуя. Фаркванор, весь вид которого говорил о крайней степени негодования, также сдерживал себя. Все взгляды обратились к Корсибару.

А Корсибар все так же сидел с застывшим лицом и остекленевшим взглядом. Вид у него был такой, словно перед ним находится смертельно ядовитая змея, изготовившаяся к гибельному броску, или же что он попал во власть ночного кошмара и не в состоянии ни защититься от призрачной угрозы, ни убежать от нее.

Ведь Дантирия Самбайл самым жестоким образом высмеял и оскорбил его в его же собственном тронном зале.