– Следующая буква «с», – донесся голос откуда‑то сверху.

– Благодарю вас, – ответил Престимион.

– А потом «т», – добавил другой, более низкий голос с сильным пилиплокским акцентом.

– Я знаю этот голос, – пробормотал Престимион.

– Да, конечно. И меня вы тоже знаете. – Поднимайте его, Гиялорис, и давайте, не теряя впустую времени, доставим его в деревню.

– Свор? Это вы?

– Да. И Гиялорис.

– Значит, вы тоже умерли? И мы вместе оказались у Источника?

– Если деревню Джаггерин можно считать Источником Всего Сущего, то да, мы у Источника, – сказал Свор, – Вернее, в трехстах ярдах от него: именно столько вы не дошли до Джаггерина.

Престимион почувствовал, что мощные руки легко и бережно подняли его с земли. Он, наверно, сейчас не весил ничего вообще.

– Вы удобно взяли его, Гиялорис? – вновь послышался голос Свора. – Ну вот и отлично. Держите его покрепче. Если вы уроните его, то, боюсь, он разобьется на сотню кусков.

Он провел две недели в Джаггерине, залечивая раны и восстанавливая силы. Эта деревушка, состоявшая из жалких плетеных лачуг, выросла в том единственном месте, где в песках Валмамбры из рек, скрытно текущих в недрах земли, на поверхность выходил постоянный источник Всю первую неделю он лежал на сплетенной из прутьев кровати; почти все время спал, просыпаясь время от времени, чтобы поесть странного сладковатого супа, которым Свор кормил его с ложки, или пожевать непривычного, похожего на губку хлеба, что пекли гэйроги. Затем силы начали постепенно возвращаться, он покинул кровать и стал медленно прохаживаться по комнате, опираясь на руку Гиялориса, а еще неделю спустя мог уже ходить самостоятельно, хотя все еще чувствовал сильную слабость.

– Гиялорис спас меня, когда дамба обрушилась, – рассказал ему Свор. – Вытащил из воды, нес меня на спине, когда мы бежали от людей Корсибара. И поддерживал меня в пустыне. Если бы не он, то я с тех пор мог бы уже десять раз умереть.

– Он, как всегда, врет, – беззлобно сказал Гиялорис. – Свор оказался куда более крепким созданием, нежели хотел бы казаться. Почти не нуждается ни в воде, ни в пище, зато способен, как замфигир, лазить по скалам и оврагам. Он голыми руками изловил, наверно, с полдюжины мелких зверьков, которые служили обедом для нас обоих. Нам было очень трудно добираться сюда, но если бы не он, то все было бы намного труднее. А ваш путь, похоже, оказался самым тяжелым. Еще час, и… Ладно мы нашли вас, и это главное. И мы трое все еще живы, хотя столько народу погибло.

– Корсибару придется теперь прежде всего ответить за взрыв дамбы, – сказал Свор. – Я видел, как людей с обоих берегов уносило водой или утаскивало под воду, если они не умели плавать. Боюсь, что погибших нужно считать тысячами и тысячами. И это только наши солдаты. А ведь вода затопила и сельскую местность, где ничего не подозревавшие крестьяне, должно быть, утонули прямо в своих кроватях.

– Не только Корсибар должен быть призван к ответу, – отозвался Гиялорис. – Несомненно, заставить его разрушить дамбу мог только Дантирия Самбайл: Корсибар никогда не додумался бы сам до такого ужасного злодеяния.

– Дантирия Самбайл? – переспросил Престимион. – Но зачем ему…

А затем он вспомнил: в тот жуткий момент, когда он услышал первые взрывы и подумал, что это нежданная гроза, именно тогда его догнал его брат Тарадат, чтобы сообщить, что армия Гавиада уходит.