– Да, – сказал он. – Конечно! Играть за каждую сторону против другой ради собственной выгоды. Очень вероятно, что именно он посоветовал Корсибару занять позицию над этой дамбой, именно прокуратор любезно прислал нам людей, летающих на иераксах, чтобы мы обязательно узнали о том, что Корсибар находится в лагере, захотели захватить его и направились к дамбе, чтобы мы оказались под нею и можно было обрушить на нас озеро. И заранее приказал своим презренным братьям, чтобы те отвели свои армии в самый последний момент перед разрушением дамбы и спасли тем самым свои жалкие жизни. Кто еще, кроме Дантирии Самбайла, мог выдумать такой план? Клянусь Повелительницей, если он когда‑нибудь попадется мне в руки, то я изрежу его на мелкие кусочки!

– Вам нельзя так кричать, – остановил его Свор. – Вы еще слишком слабы.

Престимион не обратил внимания на его слова.

– Кто еще уцелел? Вы знаете хоть что‑нибудь?

– О, из тех, кто находился на западном берегу реки, думаю, большинство, – ответил Свор. – Отряды Корсибара по той стороне спускались медленнее, чем по нашей, и у Миоля и его людей было время, чтобы уйти, если, конечно, им удалось укрыться от потока.

– Значит, есть надежда, что и Септах Мелайн спасся?

– И даже гораздо больше, чем надежда, – сказал Свор. – Нам рассказывали он нем гэйроги и в Валмамбре и здесь, в Джаггерине. Он прошел танцующей походкой через пустыню, намного опередив нас, бодрый и спокойный, как будто совершал короткую увеселительную прогулку вроде тех наших поездок из Замка в Большой Морпин, и давно ушел отсюда. Он будет ждать нас в Триггойне.

– В Триггойне? – удивился Престимион. – Почему ему могло прийти в голову отправиться именно туда, в Триггойн?

– А помните видение, которое вам показали в замке Малдемар? В нем говорилось, что вам предстоит однажды, после некоего большого сражения, отправиться в Триггойн. И я тоже видел этот город во сне, – объяснил Свор. – Он, скорее всего, решил, что Триггойн окажется тем самым местом, куда мы все направимся, если нам удастся уцелеть после преступного разрушения дамбы. Но так или иначе, он определенно отправился именно в Триггойн: гэйроги сказали, что он, покинув деревню, пошел по северной дороге.

– И, скорее всего, уже прибыл туда, – рассмеялся Престимион. – Септах Мелайн среди колдунов, что за неожиданное явление! Как вы думаете, добравшись туда, мы увидим его в мантии волшебника, и он будет приветствовать нас магическими телодвижениями? Он вполне способен найти в этом возможность для развлечения. – А затем он добавил уже совсем другим тоном: – Интересно, а как поживают мои братья?

– Абригант, конечно, убежал с Миолем, – ответил Гиялорис. – Как уже заметил Свор, у тех, кто находился на другой стороне реки, положение оказалось значительно легче.

А затем наступило напряженное молчание.

– А Тарадат? – спросил наконец Престимион. – Он был рядом со мной, когда дамба начала рушиться, а затем нас расшвыряло водой, и я больше его не видел.

– Я пытался спасти его, – чуть слышно проговорил Гиялорис, – клянусь перед Божеством, что пытался. Я держал одной рукой его, а другой Свора. Но тут накатила новая волна, и его у меня выдернуло. Поверьте, Престимион, я держал его, сколько мог, но еще немного, и я наверняка лишился бы руки, а потом его все равно смыло бы.

Престимион внезапно почувствовал, как на сердце опустилась свинцовая гиря.