Мидж влетела обратно в спальню и, запрыгнув на кровать, своими молочно‑белыми бедрами оседлала мой живот, а руками стала трясти за плечи. Я заныл и попытался ее скинуть.

– Никогда не угадаешь! – кричала она, прижав меня к постели и хохоча.

– Ну, Мидж, такая рань! – пытался протестовать я.

– Валери вчера весь день пыталась до меня дозвониться...

– Чудесная новость. Ты слезешь с меня?

– Ей это не удалось, потому что нас не было, понимаешь? А ночью не могла позвонить, потому что сама была не дома.

– Это очарова...

– Слушай! Вчера вечером она встретилась с одним покупателем картин у Гросса Ньюби.

– Ты же не любишь это агентство.

– Я от них без ума. Они устраивают на следующей неделе грандиозную презентацию, и распорядитель хочет, чтобы плакаты были в моем стиле, похожи на мои иллюстрации. Им нужно три, Майк, и они готовы здорово заплатить.

Рекламные агентства нынче в отличие от издателей книг и журналов удивительно много платят, когда дело касается оформления – сами понимаете, за счет клиентов, – и в моей голове возникли денежные знаки, прогнав последние обрывки сна.

– Пятьсот за каждый, – просипел грубый голос.

Я поднял голову и увидел широкое лицо Большой Вэл, заглядывающей в дверь, – неприятное зрелище на пустой желудок, даже с сидящей на нем Мидж.

Однако в то утро лицо было не лишено приветливости, и я постарался быть любезным.

– Минус твои двадцать процентов, – сказал я.

– Естественно, – ответила она без улыбки.

И все равно я послал ей воздушный поцелуй – в моем голом виде было бы неприлично наградить ее настоящим. Мои руки лежали на бедрах Мидж, и я подозрительно спросил:

– Когда они должны быть готовы?

– В понедельник, – сказала она.

– Эй, Мидж, тебе такого не выдержать.

– Все будет в порядке, я поработаю в выходные. Если дело выгорит, агентство удвоит цену.

– Три тысячи?

– Минус мои двадцать процентов, – вставила Большая Вэл.

– Естественно, – сказал я.

Мысль о том, что Мидж сделает три такие иллюстрации, встревожила меня: она никогда не халтурила и не мухлевала в своей работе, а ее стиль отличался особенной тщательностью. Я знал, что даже при таких сжатых сроках она вложит в свои иллюстрации всю душу.

– Ты понимаешь, что это означает, Майк? – Ее широко раскрытые глаза сияли. – Мы сможем позволить себе купить коттедж, мы осилим его цену!

– Не совсем. – Я напомнил ей требующуюся сумму. – Нам все равно тысячи не хватит, даже если ты все получишь за плакаты.

Если я представлял, что мои слова охладят ее пыл, то я ошибся: они не произвели ни малейшего эффекта.

– Я знаю, что все будет в порядке. Я поняла это, как только проснулась.

– Нам действительно нужно ехать, Маргарет, – вмешались Двадцать Процентов. – Я обещала, что ты явишься за заданием сразу после девяти. Я спущусь, поймаю такси, и даю тебе пять минут на сборы.

Через семь минут Мидж убежала, оставив влажный отпечаток на моей щеке и смятение в уме. Я был и рад, и обеспокоен. Деньги могли помочь справиться с большим объемом работы, которой требовал Грэмери. Возможно. И все равно еще до ухода Мидж я пообещал ей, что позвоню Бикклшифту и сообщу о нашем новом предложении.