|
Скотта, или, возможно, даже старшего брата Бэзила Рэтборна[5]. Этот же тип был среднего роста и полноват, с гладкой чистой кожей и почти ничем не примечательной внешностью. На нем были серые свободные брюки и бордовый джемпер без воротника поверх ярко‑белой рубашки, а галстук цвета беж привносил официальность в его облик, который иначе показался бы слишком домашним (эти наблюдения я свел воедино, сами понимаете, после, когда мои страдания улеглись; в данное же время его внешность меня совершенно не волновала). Пожалуй, глаза его можно было бы назвать пронзительными, но в них просматривалась и мягкость. К сожалению, в его внешности не было коварства (я говорю «к сожалению» ввиду дальнейших событий), но таким он мне показался тогда. Майкрофт выглядел как чей‑то добрый дядюшка.
При его приближении Кинселла встал, отошел и отодвинул стул, чтобы этот человек мог ближе подойти ко мне. Майкрофт наклонился, положил одну руку на стол, и я уловил легкое дуновение пряного дыхания. Сначала он посмотрел на мое лицо, потом перевел взгляд на обожженную руку. – Наверное, очень больно, – предположил он (и мне его предположение показалось совершенно излишним). Его голос был мягок и странно сух, а американский акцент скорее характерен для Новой Англии, чем для южных штатов. И в его тоне слышалась большая озабоченность, как будто он отчасти разделял мою боль. – Если хотите знать правду, мне не полегчало от этого, – признался я, несколько раздраженный его осмотром и бездействием. Обнаженная плоть на моей руке тревожно вздулась. Майкрофт снова посмотрел прямо мне в глаза, потом на Мидж. – Не будем терять времени, – сказал он, больше обращаясь к Мидж, чем ко мне, затем взмахнул рукой, и вошла Сэнди, а с ней наша знакомая Джилли. Между собой они держали прозрачную прямоугольную чашу с зеленоватой жидкостью. Они поставили чашу на стол передо мной и Майкрофтом. – Позовите их, – сказал Майкрофт Кинселле, который тут же вышел в дверь и отдал приказ. Я огляделся, все больше беспокоясь. Джилли успокоительно улыбнулась мне, но ничего не сказала. Я заметил, что Мидж тоже встревожилась. Комнату начали наполнять люди, все молчали и смотрели на меня. Среди них был и Нейл Джоби, но он, хотя и смотрел на меня, как будто не узнавал. Я привстал. – Эй, минутку... Майкрофт положил твердую, но не тяжелую руку мне на плечо. – Пожалуйста, сядьте и не бойтесь. Через несколько мгновений ваша боль пройдет. – Не думаю... – начал я, но меня перебила Мидж: – Майк, подожди. Я уставился на нее, но она только коротко покачала головой. – Я хочу, чтобы вы поверили мне, Майк. – Голос Майкрофта слегка переменился: теперь он был одновременно мягким и властным – и ему было трудно сопротивляться. Я снова сел, а Майкрофт пододвинул стул так, чтобы быть рядом. – Я хочу, чтобы вы поверили нам всем, – проговорил он, засучивая рукава до локтей. Я вытер с глаз заливавший их пот, сгорая от нетерпения узнать, что сейчас произойдет, и не зная, насколько я готов допустить это. Майкрофт улыбнулся мне, словно догадываясь, что я принимаю его за сумасшедшего, который собирается пошутить надо мной. Его улыбка была одновременно понимающей и ободряющей. Потом он сделал что‑то, чего я никак не ожидал: опустил свои руки в жидкость. Люди вокруг – они были всех возрастов и разных национальностей – взялись за руки и закрыли глаза Майкрофт тоже закрыл глаза, его губы шевелились, словно произнося молчаливую молитву. Я думал, толпа сейчас запоет. Наверное, вид у меня был отчаянный, потому что Мидж вцепилась в меня, словно испугавшись, что я убегу. – Мидж. |
