– С этим нужно обратиться в больницу, – неуверенно проговорил я.

Кинселла улыбался во всю ширину своей американской улыбки.

– Нет никакой необходимости, Майк. Все и так заживет, вот увидите.

– Повязка совершенно стерильна, – успокоил Майкрофт, – и вы убедитесь, что медсестра не наложила бы ее лучше.

– Там мне могут дать какие‑то лекарства...

– В этом нет необходимости. Впрочем, как знаете, конечно. Я бы предложил вам денек отдохнуть, а завтра обратиться к врачу, если не будете чувствовать себя здоровым. Боли больше не будет.

Последнее мне показалось смешным – Боже, ведь я же не на шутку обварился! – но после того, что он сделал для меня, не хотелось показаться капризным.

– Да, посмотрим, что принесет завтрашний день.

Я сумел улыбнуться.

Майкрофт, очевидно, уже утратил интерес ко мне и с той же еле заметной (а я мог поклясться, что и слегка насмешливой) улыбкой рассматривал Мидж.

– Очевидно, вы и есть Мидж? – проговорил он.

На мой вкус, его взгляд был чуть слишком пристальным, странно вызвав в памяти тот плохо скрываемый интерес, что проявил к Мидж стряпчий Огборн несколько недель назад. Мне никогда не нравились грязные старички.

– Не знаю, как вас и благодарить, – ответила она, и мне показалось, что напряжение только‑только начало отпускать ее. Несмотря на сумерки в комнате, я также обратил внимание, что у Мидж очень усталый вид.

– Благодарности не ищут и не требуют. Я много слышал о вас, и простите меня, если я скажу, что рад случаю, хотя и несчастному, который привел вас в Храм.

Джилли и Сэнди подошли к окнам и раздвинули шторы. Свет ворвался в помещение и отчасти оживил обстановку.

– Хьюб несколько раз приглашал нас, – сказала Мидж, – но в коттедже столько работы... – Она взмахнула руками в сторону стоящего за лесом оправдания.

– Ах, конечно, Грэмери. – Ему явно нравилось это название, и его улыбка стала теплее.

– Вы знаете это место? – спросил я.

Майкрофт даже не взглянул в мою сторону.

– Мне рассказывали про него. Скажите мне, молодая госпожа, вы счастливы там?

Если Мидж и удивил этот вопрос, она не подала виду.

– Да, очень. Мы оба. Это чудесный дом.

– В каком смысле чудесный?

На этот раз Мидж смутилась.

– Он... Он такой спокойный, такой безмятежный. И в то же время полон жизни. Он тянет к себе всяких зверей, и в нем столько... – Она запнулась, не в состоянии подобрать подходящее слово.

За нее слово нашел Майкрофт:

– Жизненной энергии.

Это даже не напоминало вопрос.

– Да, – согласилась Мидж. – Да, вот именно.

Майкрофт вроде бы остался удовлетворен. Он вытер руки и опустил рукава.

– Мне бы очень хотелось поговорить с вами снова, – сказал он наконец.

Мидж просто кивнула и повернулась ко мне.

– Как ты себя чувствуешь, Майк?

– Я? Хорошо. Но мне уже никогда не играть на рояле... – Я застонал, осознав все последствия этого несчастного случая. – В среду сеанс звукозаписи – а я не смогу играть!

– Ой, Майк, а я и забыла! – Прикусив нижнюю губу, Мидж опустилась рядом со мной на колени и рукой обняла за пояс, утешая. Впрочем, я слишком злился на самого себя, чтобы меня можно было утешить.

– Я не совсем понял, – вмешался Майкрофт.