-- Бранка, - тихонько сказал Олег, приподнимаясь, - я тебя люблю. 

  -- Я знаю. - на миг прикрыла глаза девушка... 

   ...Гостимир не удивился,когда Гоймир переступил порог дома. Ско-рей уж ему стало тоскливо.Но он поднялся из-за стола, за которым чинил рогатину и приветливо сказал старому другу и неудавшемуся шурину: 

  -- В гости? Проходи. 

  -- Этот... - Гоймир словно задохнулся. Голова у него всё ещё была перевязана, хоть и прошло три дня - крепко его Бранка приложила. Рука сжимала меч. - Этот, - с трудом повторил он, - тать у тебя? 

  -- У нас Вольг, - Гостимир выделил слово "у нас", - дома. 

   Он умолчал, что Олег - в светёлке Бранки. Но Гоймир, похоже, и сам догадался. Тёмный румянец хлынул у него по щекам, словно дур-ная вода, глаза вспыхнули. Больше ничего не говоря, Гоймир шагнул ко всхо-ду, но Гостимир поставил ногу на ступеньку: 

  -- Не надо тебе туда. Добро? 

   Гоймир неверяще посмотрел в глаза Гостимиру. Будь он поспокой-ней сейчас - увидел бы в них острое нежелание ссоры и сочувствие. Но сейчас видел он только ногу на ступеньке... 

  -- Пусти, - выдохнул он запалённо. 

  -- Не надо тебе туда, - терпеливо сказал Гостимир. 

  -- Я одно войду! - Гоймир шагунл назад, и меч с шипением полез из но- 

   жен, словно радуясь свободе. 

  -- А и то, - спокойно согласился Гостимир, - ты рубиться горазд, мне - куда. Войдёшь. 

   Шипение повторилось и завершилось стуком - меч скользнул обра-тно. 

  -- Род, - вырвалось у Гоймира, - так мне что оставили - смерть? 

  -- Пойдём, попьём квасу, - предложил Гостимир, словно и не было ни- 

   чего. - И не вини их, - он указал глазами наверх. - Помнишь, как сказано было: тот, кто чужую любовь убивает, собственную душу убивает. Так уж выбралось. Не прикажешь. 

  -- Была у меня душа - она, - ответил Гоймир. - А часом нет у меня души   - одни головни стылые... 

  -- Кидай добро вперёд - оно тебя там подождёт, - Гостимир положил ладонь на спину друга. - А Вольг - парень добрый. Ты прости, но оста-лось тебе без злобы счастья им желать - по-достойному. 

  -- Нет, - Гоймир повернулся и пошёл к выходу, ступая чунями так, сло- 

   вно они были сделаны из свинца.У самой двери обернулся, взялся рукой за косяк - выступили на тыльной стороне ладони струны сухожилий. - Не желаю я его им. Нету мочи желать. 

   И - вышел, чиркнув ножнами. 

   Гостимир, посвистывая сквозь зубы, смотрел ему вслед. Потом по-дошёл к двери, провёл ладонью по косяку. И свистнул уже громко, изум-лённо. 

   В косяк, сколоченный из местной плотной, кручёной ветрами сосны были глубоко впечатаны, словно зубья капкана, следы пяти человечес-ких, когтями разведённых гневом - пальцев. 

* * * 

   На шестые сутки после ранения Олег вовсю трескал твёрдую пищу и мечтал разбогатеть, наладив поставки отсюда того же бальзама.Но бо-льше своего выздоровления удивляло его отношение к происходящему окружающих - в том числе - семьи Бранки. Они ничуть не сетовали на то, что он порушил намечавшуюся родственную связь с будущим князем. Похоже, Бранка не привирала, когда говорила, что девушки тут сами вы-бирают, с кем быть и кого бросать. 

   Часто заходили ребята. Но больше всего обрадовался Олег, когда зашёл Йерикка. Усевшись на табурет, пододвинутый ногой, скрестил ру-ки на рукояти поставленного между ног меча и долго изучал Олега. Ясно было, что новостей от него не дождёшься,зато сейчас будут точно описа-ны моральный облик и трудное, короткое будущее Олега.