Он посмотрел на лежащий рядом камас и,подняв его, повернул ос-триём к себе, целя в живот. Один точный удар на всю длину лезвия... не-долгая вспышка боли... покой. 

   В следующую секунду он выронил оружие, тонко зазвеневшее на камне - словно камас заплакал. И в ответ ему заплакал сам Гоймир. За-дыхаясь, судорожно всхлипывая, покачиваясь и не вытирая льющихся по лицу слёз. 

   Нет, он ни на секунду не испугался смерти или боли. Он боялся своей трусости - убить себя сейчас и было бы - трусость. Но, чтобы жить - казалось Гоймиру - нужны будут какие-то запредельные силы... 

* * * 

   Небольшая, уютная комната неопределённо, но отчётливо принад-лежала девушке. Лежать было удобно - похоже, не лавка под ним, а нас-тоящая кровать с периной. Вот только голова начинала кружиться при любом движении. Лёгкое одеяло мешало видеть самого себя - Олег, неу-веренно выпростав руку, откинул его. 

   Бок плотно закрывал бинт, слегка пахнущий уже знакомой мазью. Плечо тоже забинтовано. Олег осторожно повозился - кроме головокру-женья не было никаких неприятных ощущений. Похоже, он долго уже валяется без сознания, а его в это время починили... 

   Стараясь не делать резких движений, Олег устроился удобней и удоволетворённо вздохнул при мысли, что остался жив. Взгляд его без-думно скользил по окошкам, резному столику, половикам на полу, ковру с красивым орнаментом на стене, двум большим сундукам в углах, белё-ному печному боку... За косым оконным переплётом дул ветер, и Олег, поёжившись, натянул одеяло и спокойно уснул... 

   ...Второй раз он проснулся от тихого смеха и лёгкого прикоснове-ния ко лбу. 

  -- Бранка, - сказал он радостно, ещё не открывая глаз. И широко распахнул их. 

   Бранка сидела рядом на табурете, держа на коленях поднос с ды- 

   мящимися чашками. Склонив привычным милым жестом голову к плечу, она улыбалась: 

  -- Проснулся наконец. 

  -- Как я тут оказался? - задал Олег естественный вопрос. - И что с Гоймиром? 

  -- Живой, - равнодушно ответила Бранка. - А тебя я... привезла, так-то. 

   Она решила не говорить "принесла", зная, что парень может оскор-биться - они привыкли считать себя самыми сильными, ловкими, умелы-ми. Но Олег, как оказалось, думал о другом: 

  -- Бранка... - он замялся, - тебе его не жаль? 

  -- Кого? - девушка осторожно повернула поднос. 

  -- Гоймира, - нетерпеливо пояснил Олег. Глаза Бранки сузились: 

  -- А знаешь, что он за малым тебя не убил?! Из тебя крови вылилось, как из телка порезанного,он тебе потроха вспорол,я сама не управилась,   Йерикку покликала, мы в ту ночь до утра тебя у Белой Девки отбивали! 

   Она говорила горячо и быстро. А Олег всё равно не мог - вот глу-пость-то?! - разозлиться на Гоймира.Скорей жалел его и чувствовал себя немного виноватым, потому что Бранка сидела около НЕГО и жалела ЕГО. Подумав об этом, Олег протянул руку и кончиками пальцев коснул-ся губ девушки. Бранка умолкла, растерянно и почему-то умоляюще гля-дя на него. В светёлке повисла странная, напряжённая тишина. Улыбну-вшись, Олег убрал ладонь от лица Бранки: 

  -- Что ты принесла? 

   Девушка вздрогнула - словно проснулась. 

  -- Йой, забыла!.. Вот тут жидель одна... суп да чай, тебе другого временем нельзя... ешь вот. 

  -- Покорми меня, - жалобно сказал Олег. - Я лежу весь израненный, то- 

   лько язык и ворочается... и, может быть, даже совсем больной... 

  -- Одно и отваги у парней, что воюют, - фыркнула девушка, аккуратно переставляя поднос на одеяло, - а потом плачутся да стонут.