|
Все затихли. - Братцы, православные! Назад нам не идти более. Что бог даст, пойдемте далее. Войска тронут - отбиваться до последней капли крови. - Отбиваться, отбиваться! - закричали все. - Все теперь согласны? - Все, все! - Выходите же опять далее, запрягайте возы, а стрелкам идти по бокам! Гул и шум усилились. Все кинулись снова запрягать возы. Небо перед тем нахмурилось. Стали сбегаться тучки. Ветер подул. Дождь было закапал и перестал. Тут на обрыве косогора появились над долиной господа парламентеры. В лагере их сразу заметили, озадачились, стихли мигом и стали переглядываться. Исправник что-то сказал отцу Ивану. Священник замахал с обрыва платком. - Цытьте, цыма-те! - загудела толпа в лагере, - поп о чем-то сказать хочет. - Что вам, батюшка? - спросил из толпы Илья. - Вас надули, ребята, образумьтесь! - начал отец Иван с обрыва, - воротитесь, только с уговором: выдайте зачинщиков исправнику - Илью, Кириллу и десятского. - У нас нет зачинщиков, мы все зачинщики! Коли брать силой нас, берите всех! - Илью Танцура с товарищами выдайте! - Не выдадим, не выдадим! Мы все зачинщики! - ревела внизу толпа. - Бога вы не боитесь, образумьтесь! По вас стрелять будут! - Не выдадим, не выдадим! Священник вынул крест из-под рясы и, подняв его над головой, пошел по откосу обрыва к лагерю. - Нейдите, батюшка! - крикнул вдруг Илья, - нейдите, сами не продавайте бога! - Выдайте его, ребята! - сказал опять священник, не переставая идти с крестом над головой. В лагере настала мертвая тишина. - Убью, батюшка! - крикнул Илья и поднял ружье. Исправник кинулся к священнику и остановил его. - Нейдите, отец Иван, довольно. Тут все надежды потеряны. - Да их бы так пустить идти! - сказал офицер, - пусть бы себе шли, ведь далеко не уйдут! А пыл остынет. Исправник с злобной иронией взглянул на офицера. - Какие вы, господа, я вижу, еще дети. Стыдились бы говорить! Не видите вы, какие это звери? Офицер покраснел, замолчал и стал в бинокль опять разглядывать лагерь. Исправник выступил вперед, покричал, погорячился, погрозил и, наконец, объявил, что, если бунтовщики сейчас же не выдадут Ильи, Кириллы и десятского, он уезжает, явится с войском, и тогда уже им пощады не будет. В это время сзади его на холму раздался скач лошади. Парламентеры оглянулись: ехал на каурой кобылке приказчик Роман. |
