– Сержант Кларк – в кабинет начальника! – повелительно прокаркал громкоговоритель, вмонтированный в потолок над ее головой. Полицейские в столовой повернулись и стали глядеть в ее сторону. Она попыталась сохранять внешнее спокойствие, продолжая потягивать колу из жестянки. Но внутри у нее все похолодело, и виной тому был вовсе не ледяной напиток.

– Сержант Кларк – к начальнику!

Перед ней была стеклянная дверь. За дверью в своей нише послушно стоял ее автомобиль. Что сделал бы Ребус – ударился бы в бега или скрылся? Она улыбнулась тут же явившемуся ответу: ни то и ни другое. Вероятнее всего, он, прыгая через ступени, поспешил бы в кабинет начальства, уверенный, что прав он, она же, что бы она ему ни стала говорить, – неправа.

Шивон бросила в урну свою жестянку и направилась к лестнице.

– Ты знаешь, зачем я тебя вызвала? – спросила старший суперинтендант Джилл Темплер. Она сидела за столом в своем кабинете, заваленная срочными бумагами. В качестве старшего суперинтенданта Темплер отвечала за работу всего подразделения В, в которое входили три участка южного района города со штабом в Сент‑Леонарде. Нагрузка была не так уж и велика, пока шотландский парламент не переехал в специально отстроенный для него комплекс в нижней части Холируд‑роуд. Темплер, как казалось, тратила несообразно много времени на всяческие согласования и совещания по поводу парламентских дел. Шивон понимала, что делает это Темплер с отвращением: никто еще не выбирал работу в полиции из любви к бумажной волоките. Но чем дальше, тем больше во главе угла оказывались финансы, бюджет и отчетность. Офицеры полиции, умевшие вести дела или руководить работой участка, не перерасходуя бюджета, ставились в пример, те же, кто экономил средства, тратя меньше положенного, считались редкими и особо ценными специалистами.

Шивон видела, что для Джилл Темплер это не проходит даром. В ней постоянно чувствовались усталость и раздражение. В ее волосах проглядывала седина, которую она то ли не замечала, то ли не имела теперь времени скрыть. Годы брали свое, что наводило Шивон на размышления о том, какую цену придется заплатить ей за карабканье по карьерной лестнице. Конечно, если считать, что после сегодняшнего лестница эта ей еще светит.

Темплер рылась в ящике стола и, казалось, была целиком поглощена этим занятием. Видимо, сдавшись, она задвинула ящик и сконцентрировала внимание на вошедшей Шивон. При этом она наклонила голову, отчего взгляд ее посуровел, а складки на шее и возле рта, как не могла не отметить Шивон, обозначились четче. Темплер дернулась в кресле, ее пиджак сморщился под грудью, и стало виднее, что начальница потолстела. Сказывается либо злоупотребление фастфудом, либо частые служебные ужины с полицейским командованием. Шивон, которая в шесть часов утра посетила спортзал, выпрямилась в своем кресле и чуть вздернула подбородок.

– Полагаю, что речь пойдет о Мартине Ферстоуне, – сказала она, вызывая Темплер на открытый поединок. Та не шелохнулась, и она заговорила вновь: – Но я не имею к этому…

– Где Джон? – резко перебила ее Темплер.

Шивон чуть не поперхнулась.

– Дома его нет, – продолжала Темплер. – Я посылала узнать, но, по твоим словам, он взял пару дней по болезни. Где же он, Шивон?

– Я…

– Дело в том, что два дня назад Мартина Ферстоуна вечером видели в баре. В этом не было бы ничего примечательного, если б его собутыльник не имел поразительного сходства с инспектором Джоном Ребусом. А через несколько часов Ферстоун заживо сгорел у себя в кухоньке. – Она помолчала.