— Погоди минутку, — сказала Кэролайн. — А что там с женщиной и обезьянкой? Я хочу послушать.

Я захлопнул дверцу, и машина отъехала. Я остановил другое такси и спросил водителя-вьетнамца, знает ли он, как проехать на угол Семьдесят четвертой и Центрального парка.

— Уверен, что уж как-нибудь да найду, — сухо ответил он. Звали его Г Нгуен Транг, говорил он на прекрасном английском и знал город, что называется, вдоль и поперек. И пока мы ехали, все время твердил, какой это огромный город. — Но эти долбаные камбоджийцы скоро окончательно превратят его в помойку, — добавил он.

Глава 19

Лифт вознес меня на двенадцатый этаж, и я увидел, что Чарли Уикс уже ждет в дверях.

— А-а, мистер Томпсон… — протянул он. — Рад, что вы все же выбрались.

Лифтер воспринял эти его слова как знак того, что меня действительно ждут, закрыл двери и поехал вниз.

Чарли придержал дверь, пропуская меня вперед.

— Вроде бы и в прошлый раз я назвался тем же именем, — заметил я. — Так оно много проще, не перепутаешь.

— Уж кто-кто, а я ни в коем случае не перепутаю, — сказал он. — И потом, при первом нашем знакомстве ты назвался Биллом Томпсоном, и мне трудно даже представить, что тебя могут звать как-то по-другому. А кстати, как тебя обычно называют? Бернардом? Берни? Барни?

— И так и сяк, как угодно. Пусть будет Билли, если тебе, конечно, удобно.

— О, но я просто не смогу называть тебя Билли теперь, когда узнал, что это не настоящее имя. — Откинув голову и сощурившись, он изучающее смотрел на меня. — А какое у тебя любимое животное?

— Любимое животное? Э-э… ей-богу, не знаю. Как-то не задумывался.

— Что, никогда?!

Вопрос и тон, которым он был задан, создали у меня ощущение, что я напрасно потратил жизнь, размышляя о всякой там теории относительности, квантовой механике и диалектическом материализме, вместо того чтобы выбрать себе любимое животное.

— Ну, тут так сразу не скажешь, надо подумать, — ответил я.

— И все же? Самое-самое любимое?

— Это как посмотреть. В качестве еды предпочитаю коров, ну, или там овец. Тофу — это ведь не животное, верно? Нет, конечно нет. И даже не птица. Ну-у…

— Да нет, не в смысле еды.

— Ага, понял. Так, дай-ка подумать… Смотря для чего предназначено это животное. Ну, вот, к примеру, в лавке у меня работает кот, отличный мышелов. Вообще, если хочешь завести в лавке животное, лучше кота в этом смысле ничего не найти. Кролики, они, конечно, жуткие симпатяги, но кролик в книжной лавке — это же стихийное бедствие. Они… э-э… имеют привычку грызть разные предметы, к примеру книги… А для фигурного плавания лучше всего подходит белый медведь. Видел тут одного на днях. Восемь, восемь, восемь, восемь, восемь! Прямо периодическая дробь какая-то, не иначе вообразил себя квадратным корнем из минус чего-то…

Лицо Уикса приняло страдальческое выражение.

— Да нет. Животное, с которым ты себя отождествляешь, — сказал он. — Которым можешь себя вообразить.

— О… — Я задумался. — Мне кажется, я всегда отождествлял себя прежде всего с личностью.

— Ну, если бы тебе суждено было родиться животным, каким именно ты предпочел бы?

— Наверное тем, кем родился. Не знаю… Я понимаю, вопрос чисто гипотетический, но ты, признаться, поставил меня в тупик. Просто даже не знаю, что сказать… А это важно?

— Нет, конечно нет.