- Если так, идем туда, - Серов решительно кивнул в сторону ущелья с рекой. - Далеко ли это селение?

    - Солнцэ будэт спускатся к гора, пока дойдем.

    - Значит, впереди вечер и вся ночь. За это время я успею придумать какую-нибудь провокацию.

    - Пр-р… Хр-р… Это что такое, капитан? - поинтересовался Хрипатый.

    - Способ стравить кабилов с турками и магрибцами. Ну, парни, вперед! В дорогу!

    Повернув в каньон с уэдом, они шли до вечера. Ущелье и текущая в нем река постепенно делались шире, скальные стены уже не выглядели такими отвесными и недоступными, и, вглядываясь в них, Серов замечал то темный зев пещеры, то намек на тропинку, то нависший над пропастью карниз. У подножия гор росла трава и неизменные сосны, но ближе к вечеру появились оливы, дикие или окультуренные, сказать было трудно - во всяком случае, ухоженными они не выглядели. Затем на горных склонах возникло нечто похожее на поля - крохотные клочки земли, засаженные какой-то зеленью. То был уже явный признак обитаемых мест, как и стены из дикого камня, предохранявшие почву от сползания в ущелье. К полям тянулись довольно широкие тропы, и по одной из них, на высоте двух сотен футов, брели, под присмотром мальчишки, четыре козы. Завидев вооруженных людей, пастушонок заторопился, бросил свое маленькое стадо и исчез за скалами.

    - Отлично, - молвил Серов. - Он их предупредит.

    - Пр-редупредит, - заметил боцман. - И нам на головы сбр-росят камни пополам с дер-рьмом.

    - Пусть бросают, только не в нас, а в басурман. Искусство стратегии, Боб, в том и состоит, чтобы поставить под камень чужую башку.

    - Ты капитан, тебе виднее, - проворчал Хрипатый и смолк.

    Деревня открылась за поворотом ущелья. Она оказалась большой, как и предупреждал Абдалла, и походила на прочие селения кабилов, виденные Серовым: сужавшийся кверху конус из домов-ячеек, прилепившийся к склону горы и увенчанный широкой каменной башней. Плоские крыши нижнего яруса, до которых было футов восемьдесят, охватывала серая лента парапета, подобного крепостной стене, и за нею толпились сотни две или три народа, большей частью вооруженные мужчины. Одни поспешно вытягивали приставные лестницы, другие подносили связки дротиков и стрел, а третьи разогревали смолу в огромных чанах, готовясь поприветствовать гостей.

    Внизу, на речном берегу, лежали поля и огороды, скудные небольшие угодья, разбитые на тонком слое почвы, принесенной из более плодородных мест. В ботанике Серов смыслил мало и потому не мог сказать, что там со временем вырастет, морковка, капуста или какой-то экзотический овощ, но при виде культурных насаждений он хмыкнул с довольным видом и сказал:

    - Не будем тревожить хозяев. Перейдем реку и встанем лагерем за теми скалами.

    Поток здесь разливался шире и был не таким стремительным и бурным, как у входа в ущелье, однако течение могло сбить с ног. Реку перешли с трудом, погружаясь в воду где по колено, где по пояс, волоча за собой упиравшихся мулов. На узком восточном берегу поднимались утесы, служившие хорошим укрытием, и росли сосны, впившиеся корнями в каменистый грунт. Серов велел нарубить смолистых ветвей и разложить костер. Поужинали на виду у деревни, выставили часовых и легли спать, всем видом показывая, что доверяют опасному соседству. Утром не вышли в дорогу, а сели завтракать, после чего Серов, сопровождаемый Куком и Хрипатым, осмотрел прибрежные скалы и назначил позиции стрелкам. Уэд, с его ледяной водой и быстрым течением, защищал их не хуже стен цитадели; преодолеть поток под обстрелом окажется задачей непростой. Был бы порох!.