Возможно потому, что Алекс заложил мне в душу эти нехорошие сомнения. Я не могла понять — это попытка нас рассорить? А еще я бесилась потому, что могла понять братьев. Они были удивительно разными, они соперничали, и это было видно невооруженным глазом, но стояли единым фронтом и понимали друг друга без слов. Мне было в новинку такое удивительное единение. И даже если один был влюблен с меня, а второй просто симпатизировал, я все равно была для них всего лишь инструментом для достижения цели. Мной играли, мной манипулировали, и я понимала, они никогда не предадут друг друга, даже в мелочах. Алекс был недоволен тем, что делает Габриэль, но не настолько, чтобы сдать брата мне.

Первый день пути прошел уныло и напряженно. Я дремала, отдыхая от трех недель изнурительных тренировок, Габриэль проявлял неуместную нежность, пытаясь то приобнять за плечи, то укрыть ноги тонким пледом, а Алекс злился от нашего робкого счастья.

И мне было непонятно на что. На сам факт, что мы с его братом вместе. На меня? На Габриэля? Я не могла понять. Алекс не был плохим, он не желал зла близнецу, но почему-то буквально выходил из себя от вида нас вместе.

Я могла бы подумать, что он ревнует, видела, что ему нравлюсь, но в то же время чувствовала ревность — это не то. Проблема где-то намного глубже. Она кроется в их прошлом, сокрытом от меня туманной дымкой неизвестности.

Ночевать мы остановились уже на закате в придорожной гостинице. Я вылезла из повозки и с интересом принялась разглядывать длинное, трехэтажное здание, сложенное из огромных валунов. Мощеная дорога, ведущая к воротам, каменный заборчик и кривая вывеска «Горный приют». Из окон лился свет и доносился шум голосов.

Похоже, на первом этаже располагался трактир, а на втором и третьем жилые комнаты. Признаться, спать я не очень хотела, но поваляться на нормальной, мягкой кровати можно было бы с удовольствием. За день пути у меня затекло абсолютно все.

Пока Габриэль договаривался о комнатах с хозяином гостиницы, мы Алексом выбрали свободный не очень чистый стол. Тут пахло недавно пролитым пивом и мясом. Не достаточно сильно, чтобы меня отвернуло от еды, но весьма характерно, чтобы без труда различить эти запахи.

Дешевые трактиры везде пахли одинаково. Впрочем, есть шанс, что кормят тут сносно.

— Что хочешь есть? — спросил меня Алекс заинтересованно.

— Я даже не знаю, что тут подают, — отозвалась я.

— В основном мясо на открытом огне, овощи, похлебки. Что-то предельно простое и сытное.

— Вот не отравиться бы… — Я вздохнула и обвела окружающее пространство подозрительным взглядом. Приютская жизнь научила меня мириться со многим. И именно тогда я усвоила. Лучше голод, чем ненадлежащего качества едва. Особенно в дороге.

— Не отравишься. Энджой следит за качеством еды. Тут прилично, хотя по виду этого и не скажешь. Я бы не привез вас в этом место, если бы сомневался.

— А ты тут уже бывал? — удивилась я.

— Я по долгу службы достаточно часто провожу время в дороге и поел, наверное, во всех придорожных едальнях в окрестностях столицы. Эта одна из самых приличных.

Я заказала себе бараньи ребрышки с молодым картофелем и соленьями, подумала и не стала строить из себя изысканную барышню, добавив к заказу кружку пива. Мне было интересно, какое пиво подают в этом мире, но все не представлялось возможности попробовать. А тут все так удачно сложилось. Какая таверна без пива?

Алекс одобрительно хмыкнул и сделал аналогичный заказ. Когда вернулся Габриэль, он посмотрел на мой ассортимент с изрядным осуждением.

— Что, братец, в тебе вдруг проснулся аристократ в ндцатом поколении? — съязвил Алекс и показушно сделал большой глоток.

— Как вы пьете эту дрянь? — Габриэль ограничился тушёной говядиной в горшочке и вином.