– Да, я понимаю, – ответил он.

Она знала, что это была плата за нижнее бельё. Она звонила вниз. Интересно, узнала ли она, какого вида было это бельё?

– В этом городе полно жуликов, знаете ли, – сказал она.

– Да, я в курсе, – сказал он.

– Если Вы снова спуститесь в отдел нижнего белья, – сказала она, – карточка будет принята в этот раз. Надеюсь, Вы в курсе, что эти трусики не подлежат возврату.

– Я не знал об этом, –сказал он.

– Да. Особенно наша линейка «Открытый Город», которую многие женщины надевают для особых случаев. Надеюсь, Вы угадали с размером.

– Да, у меня правильный размер, – сказал он.

– Ну, да, – сказала она и вдохнула так, словно в воздухе что-то протухло. Затем взглянула на него своими грязными глазами и ушла, оставив его в одиночестве у стойки.

Всю дорогу домой он думал о своем посещении магазина Грубера. Ему хотелось, чтобы он сгорел дотла. И чтобы мэр перенес свою Программу Обновления Города в Даллас, штат Техас. Или во Владивосток. Все, что делал этот магазин Грубера – повышал преступность на территории уже насыщенной криминалом. Было намного больше арестов проклятых карманников и сумочников в этом магазине со дня его открытия в феврале, чем в любом другой «жирной» лавочке по всему Стэму. Допустим, он приносил много денег. И может быть, привлекал другой бизнес на эту территорию. Но мог ли когда-нибудь представить себе мэр, сколько раз вызывали копов в Грубер? Ради сранных мелких арестов? Для регистрации которых, они должны были переться в Головное Управление через весь город?

Когда Хос приехал в центр города к своему дому, он все еще кипел. Он вошел в маленькое фойе, достал ключи из кармана и открыл свой почтовый ящик. Там была целая пачка писем, вместе со счетом из Грубера. Он не рассматривал, пока не попал в квартиру. Ему хотелось позвонить Энни и рассказать её о перебранке в магазине, но это бы испортило весь сюрприз. Вместо этого, он приготовил себе выпить, присел и углубился в изучение конвертов. Один из них был похож на рождественскую открытку. Он открыл клапан красного конверта. Это была не рождественская открытка. Это было приглашение:

ВЫ ПРИГЛАШЕНЫ НА ВЕЧЕРИНКУ к лейтенанту Питеру Бёрнсу. ДАТА: 5 января. ВРЕМЯ: 20-00. МЕСТО: комната детективов 87-го участка.

На клапане конверта тем же почерком было написано следующее:

«Коттон! У меня нет возможности пригласить всех. Поэтому сохрани это в тайне, хорошо? Хэрриет.»

Хэрриет значило Хэрриет Бёрнс, жена лейтенанта. Какого черта она приглашала его на вечеринку в комнате детективов? У Питера будет День Рождения? Юбилей? Двадцать лет службы? Тридцать? Сто?

Хос пожал плечами и записал дату и время в своем ежедневнике.

***

В утро вторника, 20 декабря поступило десятое сообщение от Глухого.

Они знали, что количество предметов наклеенных на чистый лист бумаги никак не соотносилось с порядком, в котором эти сообщения были получены. Восемь черных лошадей, например, были в самом первом сообщении. Шесть полицейских жетонов были в четвертом. Одиннадцать револьверов «Кольт Детектив Спешл» – в седьмом сообщении. И так далее. А сейчас было десятое сообщение:

Детективы прикрепили этот лист бумаги к доске объявлений. И вот что получилось:

Две дубинки.

Три пары наручников.

Четыре полицейских фуражки.

Пять раций.

Шесть полицейских жетонов.

Семь листовок о розыске.

Восемь черных лошадей.

Девять патрульных машин.

Десять форм отчетов детективов.

Одиннадцать револьверов «Детектив Спешл».

Они все еще не знали, что значит любое из этих сообщений.

Он планировал остановиться на одиннадцати?

Или он пойдет дальше?

Если он остановиться на одиннадцати, тогда в последовательности по-прежнему недоставало номера один.