– Потому что я оставил в целости несколько талисманов. Задействовал их, чтоб они замкнули энергию, когда первый толчок пройдет. Конечно, долго они не продержатся, и следующие толчки пойдут непрерывно… но хоть несколько минут у нас будет.

– Ты очень предусмотрителен.

– Естественно.

Посвященный рукавом отер глаза от пыли. Дэмьен сделал то же, но рука его скользнула по густому слою крови. Он вздрогнул, увидев, что рукав промок насквозь.

– Далеко еще?

Охотник глянул в его сторону:

– Дойдешь.

Дэмьен вспомнил серый рассвет, который он увидел из цитадели. Сколько времени прошло с тех пор? Как собирается спасаться его темный спутник, если солнце уже взошло?

– А как насчет тебя?

Тот отшвырнул с дороги обломок треснувшей подпорки, взметнув пыль.

– Я в порядке, если ты об этом…

– Я имею в виду солнце.

На мгновение Охотник застыл. Дэмьен увидел, что по скулам его заходили желваки, светлые глаза сузились.

– Давай подумаем об этом после, когда доберемся, – наконец обронил он. И с такой силой отшвырнул с дороги бревно, что оно ударилось о стену.

– Если ты думаешь…

– Болтовней закат не приблизить, – оборвал его Таррант. – И мы еще не скоро выберемся наружу. Смотри. – Он указал в дальний конец туннеля, на дыру, что зияла в стене. – Видишь ее? В потоках? Там, внизу, все с ума сходят. Те, кто выжил после первого толчка, сейчас полезут на поверхность, надеясь, что там безопаснее. Дурачье! Если бы они хоть чему‑то научились, то знали бы, что надо оставаться в глубине, куда не дойдут волны с поверхности…

– Ты боишься, – тихо заметил Дэмьен.

Охотник протестующе дернулся, но остановил себя. И пробормотал:

– Конечно, боюсь. Был бы дураком, если б не боялся. Доволен? – Он пнул с дороги земляной комок. – Я хочу добраться до леди и Хессет раньше, чем это сделают наши подземные друзья. А о своих страхах позабочусь потом. Вот тогда будет самое время.

Он передал лампу Дэмьену – посвященному, с его Видением, она не требовалась – и повел его на восток, через разрушенный тайный проход врага. Чем глубже туннель врывался в землю, тем меньше казался ущерб, нанесенный землетрясением, но пробираться по разрушенному лабиринту было все еще трудно.

Время от времени Таррант оборачивался, щурясь, читал слабые подземные потоки. Но если что‑то его и беспокоило, он держал это про себя. Лишь раз, у входа в устье туннеля, ведущего вниз, к Темным, он задержался, напряженно прислушиваясь, – как зверь, выслеживающий врага, – но не сказал ничего. Только помрачнел и кивком указал на восток, уводя священника прочь от цитадели.

Но вскоре они споткнулись о чье‑то тело, наполовину засыпанное землей. Таррант перевернул его, очистил лицо от грязи и резко выдохнул, увидев на месте одного глаза дыру, выжженную смазанной Огнем стрелой.

Он посмотрел вперед, сжав зубы, и пробормотал:

– Бегом.

И помчался что было сил. Скоро они наткнулись на второй труп с дырой в груди – обугленные края еще дымились, – но около него уже не задерживались. Запах горящей плоти, густой, едкий, наполнил тесный туннель, мешая дышать. Они наткнулись в завал, поспешно расшвыряли комья земли, преграждавшие путь…

И обнаружили женщин. В руках арбалеты, в глазах решимость. Здесь тоже лежали тела и в воздухе тянуло запахом свежей крови. Таррант был прав: Темные спешили на поверхность.

Дэмьен подбежал к Сиани – она стояла, прижавшись спиной к стене, крепко стискивая оружие, – и схватил ее за руку. Напряжение чуть отпустило ее, она слабо улыбнулась в ответ на ободряющий жест и положила свободную ладонь на его руку, покрытую синяками.