«Как?»

«Он говорил гладко. Но тебе стоит подумать, что же он сказал на самом деле», сказал Коннор. «Вклиниваясь меж всей словесной шелухой, он три раза спросил, закончено ли наше расследование. И он еще спросил, имеет ли убийство какое‑нибудь отношение к МайкроКон. Если задуматься, то это очень странный вопрос.»

«Почему странный? У него много контак‑тов, господин Ханада, например, другие. Он нам сам их назвал.»

«Нет», сказал Коннор, качая головой. «Если отмести всю чепуху, то сенатор Мортон при разговоре все время размышлял вслух: Окончено ли наше расследование? И можно ли его связать с МайкроКон? Потому что я хочу изменить свою позицию относительно продажи МайкроКон.» «Ну, и что?…»

«Но он так и не объяснил ключевой вопрос: почему он изменил свою позицию.»

«Он же сказал нам, почему», возразил я. «У него нет поддержки, всем вокруг наплевать.»

Коннор протянул ксерокопию. Я взглянул. Это была страница газеты. Я вернул ее. «Расскажите сами, я за рулем.»

«Здесь интервью сенатора Мортона газете „Вашингтон Пост“. Он повторяет свою точку зрения на МайкроКон. Продавать компанию – против интересов национальной обороны и американской конкурентоспособности. В общем, трепотня. Такова была его позиция в четверг утром. В четверг вечером он присутствует на приеме В Калифорнии. В пятницу утром оказалось, что у него другой взгляд на МайкроКон. Продажа стала прекрасной. А теперь, скажи мне, почему?»

«Боже мой», сказал я. «Что мы будем делать?»

Потому что в работе полицейского есть определенные нюансы. В некоторые моменты до тебя доходит, что ты всего лишь коп, и весьма низко расположен на социальной лестнице. И ты весьма неохотно трогаешь людей, близких к власти. Ибо все будет гнусно. Все выйдет из‑под контроля. И тебе дадут по заднице.

«Что нам делать?», повторил я.

«Все по порядку», сказал Коннор. «Там не твой дом?»

* * *

Микроавтобусы TV выстроились вдоль улицы. Стояло несколько седанов с надписями «Пресса» за ветровыми стеклами. Толпа репортеров теснилась перед дверью в мою квартиру и вытянулась вдоль улицы. Я не увидел свой бывшей жены.

«Продолжай ехать, кохай», сказал Коннор. «Доезжай до конца квартала и сверни вправо.»

«Зачем?»

«Я недавно позволил себе позвонить в офис прокурора округа. И устроил твою встречу с женой в парке.»

«Да?»

«Подумалось, что так будет лучше для всех.»

Я свернул за угол. Хемптон‑парк примыкал к начальной школе. В этот час дети носились снаружи, играя в бейсбол. Я медленно двигался по улице, высматривая место для парковки, и миновал седан. На пассажирском месте мужчина курил сигарету. Женщина за рулем барабанила пальцами по баранке. Это была Лорен.

Я припарковал машину.

«Подожду здесь», сказал Коннор. «Удачи.»

* * *

Она всегда предпочитала бледные цвета и надела бежевый костюм и кремовую шелковую блузку. Светлые волосы были зачесаны назад. Никаких драгоценностей. Сексуальная и деловая одновременно, ее особый талант. Мы пошли по дорожке на краю парка, глядя на детей, играющих в мяч.

Никто из нас ничего не сказал. Приехавший с ней мужчина остался в машине.

Кварталом дальше мы видели прессу, кучковавшуюся возле моего дома. Лорен посмотрела на меня и сказала: «Боже мой, Питер. Не могу себе поверить, в самом деле не могу. Это нечестно. Ты равнодушен к моему положению.»

Я спросил: «А кто же им сказал?»

«Не я!»

«Но кто‑то же сказал.