Из внутреннего кармана спортивного пиджака Кен достал небольшой конверт. На нем еще были видны полоски от бечевки. Внутри – серия фотографий, напечатанных на сложенной в гармошку бумаге. На снимках Вилли Вильхельм занимался интимным актом с темноволосым мужчиной. Голова Вилли была у мужчины на коленях.

«Под такими углами лицо Вилли неважно видно», сказал Кен. «Но это он, все верно. Репортер по быстрому развлекает свой источник. Как говориться, выпивает с ним.»

«Кто этот тип?»

«Нам пришлось немного повозиться. Его зовут Барри Борман. Он региональный глава отдела продаж Кейсей Электроникс в Южной Калифорнии.» «И что мне с этим делать?»

«Дай‑ка мне свою карточку», сказал Кен. «Я положу ее в конверт и отправлю все Крысе.»

Я покачал головой: «Мне это не нравится.»

«Уверен, он дважды подумает.»

«Нет», сказал я, «такое не по мне.»

Кен пожал плечами. «Ладно. Это может и не сработать. Даже если мы скрутим яйца Крысе, то у японцев, наверное, есть и другие способы. Я все еще не раскопал, откуда пошла вчера эта заметка. Слышу в ответ только „приказы сверху, приказы сверху“. И понимай, как знаешь. Может означать все, что угодно.»

«Кто‑то же должен был ее написать.»

«Говорю тебе, я не раскопал. Но ты же знаешь, у японцев мощное влияние на газету. Это больше, чем просто их реклама. Больше, чем их неотступная машина паблик рилейшен, бубнящая из Вашингтона, больше, чем местное лобби и пожертвования в выборные компании политиков и в организации. Это сумма всего и еще больше. И оно становится коварным. Я хочу сказать, что сидишь на совещании, обсуждаешь будущие статьи и вдруг понимаешь, что на них никто не хочет тянуть. Вопрос не в том, истинна ли информация, или нет, новость она, или не новость. И это даже не уравнение с одним неизвестным, вроде „мы не скажем этого, а они накачают своей рекламы“. Все гораздо более тонко. Иногда я гляжу на своих редакторов и могу поклясться, что они не хотят выхода некоторых статей, потому что боятся. И при этом даже не знают, чего именно они боятся. Просто боятся, и все.»

«Такова свободная пресса.»

«Эй, не надо», сказал Кен, «сейчас не время для школьной чепухи. Ты же знаешь правила игры. Американская пресса сообщает о преобладающем мнении. Преобладающее мнение – это мнение группы, стоящей у власти. Власть теперь у японцев. Пресса делает свое обычное дело. Просто поберегись.» «Поберегусь.»

«А когда решишь, что надо отправить посылку, звони не раздумывая.»

* * *

Мне хотелось поговорить с Коннором. Я начал понимать, отчего Коннор встревожился, и почему он хотел побыстрее завершить расследование. Потому что хорошо выстроенная машина намеков – страшная вещь. Искусный и опытный мастер интриг – а Крыса был искусен – может устроить так, что каждый день будет появляться новая история, хотя в действительности вообще ничего не происходит. Печатается заголовок: «Большое жюри не решается обвинить полицию», когда на самом деле большое жюри еще вовсе не собиралось. Однако, люди день за днем видят заголовки и приходят к своим собственным заключениям.

Дело в том, что способ впиться всегда найдется. Под конец компании очернения, если вашего субъекта нашли ни в чем не запятнанным, все еще можно соорудить заголовок: «Большому жюри не удалось обвинить полисмена», или «Районный прокурор не желает возбуждать дело против обвиняемого копа». Сами такие заголовки не хуже обвинений.

И нет никакого способа уклониться от нескольких недель отрицательной прессы.