«О, я добыл нужную информацию.» Но, как он объяснил, она вся была бессловной. Фундаментально среди японцев развилось понимание, основанное на столетиях общей культуры, и они способны передавать чувства без слов. Такая близость существует в Америке между родителем и ребенком – ребенок часто все понимает по одному взгляду родителя. Но американцы, как общее правило, не полагаются на невербальные коммуникации, а японцы полагаются. Словно все японцы являются членами одной семьи и могут общаться без слов. Для японца молчание имеет значение.

«В этом ничего мистического или чудесного», сказал Коннор. «Большей частью потому, что японцы так зажаты правилами и соглашениями, что иногда вообще не могут ничего сказать. Из вежливости, чтобы спасти лицо, другой человек обязан понять ситуацию, ее контекст, тонкие сигналы позы тела и невыраженного чувства. Потому что первый чувствует, что не может на самом деле переложить что‑то в слова. Любой разговор вообще был бы неделикатным. Поэтому суть дела должна быть передана другими способами.»

Я спросил: «И вы так провели свое утро? Помалкивая?» Коннор покачал головой. Он чувствовал, что вполне ясно общается с японскими гольферами и совсем не беспокоился молчанием. «Так как я просил их поговорить о других японцах – членах семьи – мне надо было оформить свои вопросы с большой деликатностью. Словно если я хотел бы спросить, не находится ли твоя сестра в тюрьме, или затронуть любую тему, которая смущает или причиняет боль. Я был бы чувствителен к тому, как долго тебе нужно, чтобы начать отвечать, к паузам между твоими ответами, к тону голоса – ко всем таким вещам. За пределами буквальной коммуникации. Окей?» «Окей.»

«Это означает – чувствовать с помощью интуиции.»

«И что же дала интуиция?»

«Японцы смогли выразить следующее: „Мы помним, что в прошлом вы оказывали нам услуги. У нас есть желание помочь вам. Однако, это убийство является японским делом, и поэтому мы не можем сказать вам все, что бы нам хотелось. Из нашей сдержанности вы сами сможете вывести полезные заключения о подоплеке дела.“ Вот так они мне намекнули.» «И в чем это подоплека?»

«Ну», сказал Коннор, «они семь раз упомянули МайкроКон.»

«Компания высокой технологии.»

"Да, та, что продается. По‑видимому, это небольшая компания в Кремниевой Долине, которая выпускает специализированное компьютерное оборудование. И относительно ее продажи возникли политические проблемы.

Японцы говорили об этих проблемах несколько раз."

«Так что убийство каким‑то образом связано с МайкроКон.» «Мне так кажется.» Он пошевелился на сидении. «Кстати, что ты узнал в УЮК относительно лент?»

«Прежде всего, что они являются копиями.»

Коннор кивнул. «Как я и предполагал», сказал он.

«Да?»

«Ишигуро никогда не отдал бы нам оригиналы. Японцы думают, что всякий, кто не японец, варвар. Именно это они имеют в виду, буквально варвар. Вонючий, вульгарный, глупый варвар. Они проявляют вежливость, ибо понимают, что не могут помочь несчастью не быть урожденным японцем. Но продолжают думать именно так.»

Я кивнул. Более или менее похоже говорил и Сандерс. «Другое дело», сказал Коннор, «что японцы добиваются исключительных успехов, однако они не отважны. Они, скорее, работяги и интриганы. Они потому не отдают нам оригиналы, что не хотят испытывать судьбу. Вот так. Что еще ты узнал о лентах?»

«Почему вы думаете, что есть что‑то еще?», спросил я.